Я хочу летать
Шрифт:
— Встань, — хрипло шепчет Северус, и я повинуюсь.
Поднимаюсь на немного затёкшие ноги, стараясь не обращать внимания на неприятное покалывание, и поворачиваюсь лицом к Снейпу. Он вздыхает, на несколько секунд поднимает на меня глаза, словно спрашивая разрешения, а потом протягивает руки и снова начинает расстёгивать мои брюки. И на этот раз я не пытаюсь отстраниться или помешать ему.
Я опускаю голову вниз только тогда, когда чувствую, как мой пах обволакивает лёгкая прохлада. Северус не стал спускать брюки и трусы, а просто достал мой член и теперь водит по нему рукой, внимательно разглядывая, как будто видит его в первый раз. Ствол моментально наливается кровью и поднимается, показывая
— Ты прекрасен, — тихо произносит он, а я зачарованно смотрю на собственный член, который только от одной этой фразы начинает сочиться смазкой ещё сильнее.
На задворках сознания мелькает мысль, что, кажется, он уже говорил это накануне, когда впервые увидел меня без одежды, но вдруг Северус резко наклоняется в кресле и практически полностью вбирает член в рот, так что у меня из головы тут же исчезают все посторонние мысли.
Ощущение тесной влаги вокруг ствола настолько головокружительно, что мне приходится опереться руками о край стола, возле которого я стою. Я запрокидываю голову и глухо мычу, но блаженство тут же заканчивается. Северус отодвигается, и мокрому члену становится холодно. В недоумении я опускаю голову. Снейп непристойно облизывает влажные губы и тихо, но настойчиво произносит:
— Смотри мне в глаза.
Я начинаю быстро кивать, как китайский болванчик, и переминаюсь с ноги на ногу — так мне не терпится снова ощутить вокруг члена его влажные губы. Северус ещё раз проводит рукой по стволу, а потом усмехается и начинает вылизывать головку. Я готов закричать от удовольствия и досады. Никогда бы не подумал, что изголодавшийся по сексу человек может так дразнить.
Сладкая пытка, к счастью, быстро заканчивается. Северус опять облизывает губы, наклоняется ближе, и мой член снова погружается в его рот. Тёплое, влажное и мягкое обволакивает чувствительную кожу. Я закусываю губу, чтобы снова не начать стонать. Северус делает несколько неторопливых движений головой взад и вперёд, а потом поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом. Мне становится неловко и непривычно, возникает желание закрыть глаза и отдаться ощущениям, но я помню его настойчивую просьбу, поэтому стараюсь выдержать его взгляд столько, сколько смогу. Марк всегда требовал, чтобы я не подглядывал, когда он делал мне минет. Так что зрелище, которое сейчас открывается моему взору, новое, необычное и очень будоражащее.
Северус двигает головой медленно, и я чувствую каждое прикосновение его языка, словно он пробует мой член на вкус. Его глаза блестят, и мне кажется, что даже делая мне минет, он умудряется улыбаться. Его губы испачканы в слюне и смазке, а взгляд такой вульгарный, что всё происходящее кажется мне немыслимо пошлым и развратным. А оттого ещё более возбуждающим.
Я и сам не замечаю, как начинаю невольно толкаться в его рот. Но он тут же кладёт руки мне на бёдра и прижимает к столу, и я покорно замираю, хоть это довольно сложно. Когда он протягивает правую руку, чтобы спустить брюки и сжать мои яички, я не могу стерпеть и всё-таки на несколько секунд отворачиваюсь. Но потом мужественно выдыхаю и вновь ловлю его взгляд.
Я вижу, что все его действия приносят ему немалое удовольствие. Его глаза, его старание, его ласковые поглаживания моей поясницы говорят намного больше, чем могли бы сказать любые слова. Я держусь из последних сил, вцепляясь пальцами в стол так, что ногти впиваются в деревяшку. Но он двигается слишком медленно, чтобы всё закончилось так скоро. Я понимаю, что нужно отвлечься хоть немного, чтобы опять не начать вбиваться в его рот. И мне невольно снова вспоминается Марк. Он делал минет техничнее, но без души. Он умел доставлять удовольствие,
Снейп вдруг начинает яростно теребить мою мошонку, и мой стон превращается в короткий вскрик. Его пальцы гуляют где-то под моими яичками, и мне хочется расставить ноги шире, чтобы он добрался до промежности, но узкие брюки мешают сделать это, так что мне остаётся только стоять и тихо стонать, растворяясь в ощущениях.
Северус начинает двигать головой быстрее, и у меня подкашиваются ноги. Я понимаю, что если это в скором времени не закончится, я просто упаду. Но он вдруг обнимает меня левой рукой, притягивает ближе, и я чувствую, как его ладонь легко проскальзывает сзади под брюки и резинку трусов. А уже через мгновение в меня входит его сухой палец. И смешавшиеся ощущения неприятного жжения и сумасшедшего удовольствия быстрой и яркой волной разливаются по низу живота. Плотно сомкнувшиеся на моём члене губы довершают дело, и я чувствую, как сперма резко выстреливает в горло Северусу. Я уже не могу контролировать себя, поэтому вскрикиваю, запрокидываю голову назад и зажмуриваюсь, как в тумане слыша снизу тихий протяжный стон и чувствуя торопливое движение языка на головке члена, который быстро вылизывает её, как леденец. А потом делаю то, что и собирался сделать последние десять минут. Просто обессиленно падаю в объятия Северуса. Мне кажется, что я несколько секунд нахожусь в отключке, потому что совершенно не помню, как ему удаётся подхватить меня и усадить себе на колени.
Я цепляюсь дрожащими пальцами за его чуть влажную от пота рубашку и никак не могу отдышаться. Мне хочется попросить, чтобы он открыл окна, хотя тут же я вспоминаю, что они и так нараспашку. Мне кажется, у меня горят лёгкие, я отчаянно хриплю. Но тут Северус легко подцепляет мой подбородок двумя пальцами и уверенно направляет мои губы к своим. А уже через секунду я чувствую, как в меня буквально вдыхают воздух. Наконец-то мне удаётся распахнуть глаза и ответить на поцелуй с непристойным привкусом моей собственной спермы.
Когда дыхание немного выравнивается, я роняю голову ему на плечо, выдыхая единственное слово:
— Господи… — я слышу тихий смешок и добавляю уже более осмысленно: — Это было великолепно. Как фейерверк в Рождество…
— Это было вкусно, — шепчет он в ответ. — Как сладкие сочные мандарины.
Я улыбаюсь, закрываю глаза и чувствую, как меня крепко обвивают худые руки. Мне не хочется вставать, двигаться, думать. Да и, кажется, он сам не хочет меня отпускать.
Глава 17.
Замерший на краю
Я сижу на собрании в Аврорате и вяло постукиваю карандашом по чистому пергаменту, лежащему передо мной на столе. Уидмор что-то говорит, размахивая руками, все внимательно его слушают. Я обвожу взглядом большой овальный стол, за которым уместилось двадцать человек, и мои глаза задерживаются на Роне. Он смотрит на Уидмора, хмурится, периодически кивает, и я понимаю, что начальник Аврората говорит сейчас что-то очень важное, но мне никак не удаётся сосредоточиться на его словах. Потому что мысли мои очень далеко отсюда.
Я покинул дом Северуса только вчера поздно вечером, пробыв у него три дня с момента нашей первой близости. Три ярких, великолепных, насыщенных дня. И сейчас у меня перед глазами стоит не напряжённое лицо начальника, а яркие картины всего, что произошло между нами со Снейпом в эти дни. Как мы валялись в постели, не вылезая из-под тёплого одеяла, как я кормил его спелой вишней и сочными мандаринами, как я вывозил его на улицу, а он смешно недовольно щурился под яркими солнечными лучами, словно кот. Кажется, это были лучшие дни за последние несколько лет.