Я люблю Капри
Шрифт:
— Ничего, — отмахиваюсь я.
Мне не хочется вспоминать эту неловкую потасовку.
— Ты не злишься?
— Нет.
Мы проходим мимо Виа Лонгано. Интересно, Люка уже на работе?
— Тогда, может, пойдем сегодня в полночь погуляем?
Я останавливаюсь — руки в боки — с наигранным негодованием.
— Сколько это будет продолжаться?
— Что?
— То самое!
— Ты имеешь в виду мои попытки с тобой немножко потрахаться? — говорит он, и глаза у него игриво поблескивают.
— Да. — Я стараюсь сохранять строгий вид.
— Пока
— Правда? — Мне уже смешно.
— Конечно. Я должен пытаться.
— Почему? — Марио задумывается на мгновение, потом пожимает плечами. — Просто так должно быть.
— Понятно.
— Сюда, пожалуйста. — Марио показывает налево.
Я схожу с поребрика и чуть не сталкиваюсь со скутером. Водитель ужасно ругается, скрипят тормоза, скутер замирает на месте. Марио выпаливает в водителя пару отборных итальянских ругательств, хотя это моя вина. Довольно неудобно получается, особенно когда тот снимает шлем, и оказывается, что это — Люка.
Поднимается суматоха.
— Ким! С тобой все в порядке? — Люка бросает скутер и подскакивает ко мне.
— Ас тобой? — спрашиваю я. проверяя, не прибавилось ли у него на губе шрамов.
— За меня не волнуйся. — Люка кладет мне руки на плечи.
Он, наверное, хочет меня успокоить, но эффект получается обратный.
Марио недовольно рычит.
— Марио, это Люка, — говорю я, решив, будто он ждет, чтобы их представили. — Люка, это Марио…
— Бармен! — подхватывает Люка.
— Да. — Я нервно улыбаюсь, наблюдая, как они меряют друг друга взглядами, полными самого глубокого подозрения. — Я сегодня еду в Равелло, Марио собирается подвезти меня до Марина Гранде.
— Я как раз туда и направляюсь, — ухмыляется Люка. — Могу избавить его от беспокойства.
— Нет, — отрезает Марио. — Никаких проблем.
— Правда, я с удовольствием ее подвезу, — говорит Люка, подкатывая ко мне скутер.
— Мой мотоцикл больше! — протестует Марио.
Я качаю головой.
— Слушай. Марио, я могу и с Люка поехать. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности на работе.
Марио хмуро смотрит на меня, потом бросает с наигранной беззаботностью:
— Ладно, ciao! — и поворачивается на каблуках. Я смотрю, как Марио смешивается с толпой на Пьяццетте. и чувствую себя последней предательницей. Ведь Марио первый предложил подвезти меня, а Люка лишь потом подоспел со своим мотоциклом. Да, но, в конце концов, он же… ЛЮКА!
20
Я сажусь на сиденье позади Люка и никак не могу придумать, куда деть руки. Пока он выкатывает скутер на стартовую позицию, мои руки спокойно лежат на коленях, как будто я все время только, так и езжу, но стоит ему, еще не тронувшись, начать газовать, как я тут же инстинктивно хватаюсь за него. Теперь мои ладони лежат у него на бедрах. Не то. Мы тут не когда танцуем. Скутер набирает скорость, и я наклоняюсь вперед, но все еще воздерживаюсь от того, чтобы обнять Люка, — мне бы не хотелось проявлять излишний оппортунизм, но я уверена,
— Э… Ким…
— Да? — Я подставляю лицо ветру, чтобы лучше слышать.
— За это держаться небезопасно.
Люка смотрит вниз. Я вытягиваю шею, выглядываю у него из-за спины и вижу, что держусь все-таки за него, причем значительно ниже пояса. О боже! Я отдергиваю руки и кладу их ему на плечи — теперь я похожа на рюкзак в виде мишки коалы.
— Было очень мило, но…
О-боже-о-боже! Я изо всех сил зажмуриваюсь от смущения и намереваюсь до конца поездки сидеть как пришибленная, но, когда мы притормаживаем, чтобы пропустить автобус, он берет мою правую руку и кладет себе на талию. Я нерешительноотправляю левую туда же и сцепляю пальцы замком. Он похлопывает меня по руке.
— Теперь ты — мой ремень безопасности.
Я с облегчением прислоняюсь щекой к его спине, мне хорошо и спокойно. Мне не придется теперь краснеть до конца своей жизни. Все будет хорошо.
Когда мы с мамой скользили в такси к Марина Пиккола, нас окружали высокие стены и уединенные виллы, увитые виноградом. Сейчас город распахивает нам навстречу свои объятия! На каждом углу нам открывается очередной вид, от которого дух захватывает: лимонные рощицы и беспорядочно разбросанные дома уступами сбегают к Марина Гранде. Мы мчимся по дороге, и моя сварливая усталость постепенно выветривается. Кто бы подумал, что можно прийти в такой восторг от езды при скорости сорок километров в час? Мы обгоняем такси, везущее двух пожилых леди, их лица вздернуты и, благодаря хирургическим подтяжкам, немного похожи. Я думаю, что мне повезло больше, чем им, — я помолодела не лицом, а сердцем.
— Дальше я не смогу тебя везти, — говорит Люка, останавливаясь почти у самого порта.
Сегодня базарный день, ряды прилавков под полосатыми навесами завалены горами всяческой домотканой одежды и косметики типа «Констанс Кэрол» — вот уж никогда бы не подумала, что на Капри такое позволено.
Я расцепляю руки и слезаю с мотоцикла. И тут же чувствую себя одинокой и потерянной. Мне хочется вскочить обратно на заднее сиденье и прижаться к Люка — ведь мне было так хорошо. Я глубоко вздыхаю и стараюсь усилием воли подавить это желание.
— Спасибо, что подбросил, — беспечно щебечу я, стараясь не смотреть на его пах. Я что, правда за него хваталась? — Ты — хороший водитель.
Хм-м. Не всякому итальянцу язык повернется отпустить такую похвалу.
— А ты — хороший пассажир, — отвечает Люка.
Обожаю его голос. Такой прокуренный и чувственный. Интересно, надо ли извиняться за то, что я его слегка полапала? Впрочем, если я скажу, что сожалею, — это будет наглая ложь, так что я лучше воздержусь.
Люка достает мою сумку из багажника. Я заталкиваю сверток, который пытается вырваться на волю, поглубже, но Люка успевает заметить адрес.