Я (не) ваша мама

Иконникова Ольга

Именно так мы и решили поступить. Нужно ли говорить, что больше всех в этой ситуации были довольны Нэйтан и Альти?

Эйнари еще не подпускала к себе никого, кроме меня, и именно мне пришлось отвести ее в стойло. Конечно, ее загон находился рядом с загоном Альтаира, и они могли разговаривать друг с другом хоть целый день.

А Нэйт был рад, что оказался прав — белая лошадь действительно существовала! И никто не смог бы убедить его в том, что ничего сказочного в ней не было.

34. Подслушанный разговор

Назавтра

мы с Шарлоттой поехали в Литон — мне нужно было подать объявление в газету, а ей — купить ткань и ленты для обновления старой шляпки, в которой уже нельзя было показаться в приличном обществе, но которую она отчаянно любила. Мы довезли до города и мистера Керра — он приезжал, чтобы осмотреть Эйнари.

— Отличная лошадь, леди Карлайл! — делился он своими наблюдениями по дороге. — Даже странно, что я ничего не слышал о ней прежде. По долгу службы я бываю во многих поместьях, и если бы она была из нашего графства, то я непременно знал бы о ней. Разве что волки пригнали ее издалека.

— Вот и хорошо, если издалека! — воскликнула Лотта. — Значит, ее прежний хозяин никак не сможет прочитать объявление в «Литонском вестнике».

Она вполне разделяла наше с Нэйтом желание оставить лошадь в поместье.

Экипаж остановился у узкого трехэтажного здания грязновато-желтого цвета, один из этажей которого занимала редакция газеты.

— Ох, нет! — покачала головой Шарлотта. — Я предпочту побыть на улице, а не в душном здании. Тем более, что стоит чудесная погода.

Трудно было сказать, действительно ли погода была тому причиной, или всё-таки присутствие Теодора Керра, но я посчитала, что не случится ничего страшного, если они несколько минут побудут в обществе друг друга — ведь я оставляла их не в помещении, а на улице, где было много народа. Светские правила отнюдь не запрещали барышне разговаривать с молодым человеком в общественном месте.

Текст объявления я написала заранее, и уплата трех арелей за срочную публикацию и разговор с редактором, заверившим меня, что заметка выйдет в ближайшем номере газеты, заняли у меня не больше пятнадцати минут.

Признаться, было не очень хорошо с моей стороны, спустившись по лестнице, остановиться у дверей и прислушаться. Но мне так хотелось знать, насколько далеко в своих чувствах (не в действиях!) зашла Шарлотта, что удержаться я не смогла. Я оправдала свое постыдное любопытство родительским долгом, что требовал удержать юную девицу от ошибки.

Нет, я не собиралась слушать долго — совсем чуть-чуть, только чтобы понять, как обращаются они друг к другу — с соблюдением светских требований или уже по именам.

Но, как ни странно, голос, который я услышала из-за дверей, принадлежал совсем не мистеру Керру.

— Лотта, это просто верх безрассудства! Пожалуйста, не обижайся — я всего лишь пытаюсь тебя предостеречь!

Голос был женский, и от неожиданности я совсем остановилась и так и не открыла дверь.

— Что безрассудного ты находишь в простом разговоре? Разве мы с мистером Керром прятались от чужих глаз? Мы беседовали в людном месте на тему, которая показалась бы невинной даже

самому строгому блюстителю этикета. Мы говорили о лошадях. У нас появилась новая лошадь, и я хотела знать, что он о ней думает.

Мне понравилось, как отвечала Шарлотта — с удивительным самообладанием, что обычно было не свойственно ей.

— Ну, как ты не понимаешь, дорогая? — я, наконец, узнала голос мисс Кросби. — В этом-то всё и дело! Мистер Керр — всего лишь ветеринар! Ветеринар! А ты разговаривала с ним как с равным. Я ничуть не осудила бы тебя, если бы застала за беседой с лордом Ризли или с Генри Снорком. Они — джентльмены, и общение с ними не нанесло бы вреда твоей репутации. Но этот Керр — совсем другое дело. Мужчины его положения грубы и дурно воспитаны. Кто знает, какие мысли у него в голове?

Слушать это было невыносимо, но я не решалась выйти на улицу, боясь поставить Лотту в еще более неловкое положение.

— Какие бы мысли ни были у него в голове, он никогда не позволил бы себе сделать что-то такое, что повредило бы моей репутации. Да, он не дворянин, но ты не права насчет его воспитания — он учился в столичном университете и окончил его блестяще! К тому же, я приехала в Литон не одна, а с Рэйчел, и если тебе недостаточно моего мнения о благородстве мистера Керра, то она, я уверена, сможет сказать тебе то же самое.

— Ах, перестань! — фыркнула мисс Кросби. — Что твоя мачеха может знать о благородстве? Ее происхождение столь же низкое, что и у мистера Керра.

Я едва сдержалась, чтобы не распахнуть дверь и не оттаскать за волосы эту дрянную девчонку.

— Как ты смеешь так говорить о леди Карлайл? — в ту же секунду раздался ледяной голос Шарлотты. — И не тебе судить о ее происхождении. Надеюсь, ты не забыла, что твой дедушка торговал сукном и стал дворянином только потому, что во время Гиррейской войны государственная казна отчаянно нуждалась в деньгах, и его величество Карл Седьмой вынужден был пойти на продажу дворянских титулов.

А вот этого не знала даже я. Мисс Кросби всегда держалась так, словно в ее роду были, как минимум, принцы крови. Кроме того, я и подумать не могла, что наша Лотта может быть столь решительной и дерзкой.

Кажется, этого не ожидала и сама Мэйбл, потому что она всхлипнула и, судя по топоту башмачков по мостовой, бросилась прочь.

Я выждала еще некоторое время, прежде чем выйти на улицу. Шарлотта уже сидела в экипаже — задумчивая и заметно расстроенная. Всё-таки разговор не прошел для нее даром.

Мне хотелось поддержать ее, но я понимала, что мое признание в том, что я слышала каждое слово, сделает только хуже.

— Прости, Рэйчел, но я уже не хочу идти в галантерейную лавку. У меня сильно разболелась голова, и я предпочла бы вернуться домой прямо сейчас.

Она была не расположена поделиться со мной произошедшим, и я прекрасно ее понимала. Наверняка, ей хотелось обдумать всё в одиночестве, и она почти обрадовалась, когда я предложила ей отправиться в Карлайл Холл без меня. У меня еще были дела в травяной лавке, и мы решили, что кучер вернется за мной спустя пару часов.