Я (не) ваша мама

Иконникова Ольга

— Будьте осторожны, миледи! — предупредил меня старый конюх Ларри. — В лесу появились волки. Они так громко воют в лунные ночи, что слышно даже в поместье.

Я ощутила тревогу. Эйнари быстра как ветер, но что она сможет сделать против стаи голодных хищников? Теперь мне еще больше хотелось, чтобы она доверилась мне.

Чаще всего мы пересекались с белой лошадью у лесного озера. Туда я и направила Норда. Он, в отличие от Альтаира, на эту встречу не спешил и трусил неторопливо, радуясь возможности прогуляться за пределами

знакомого вольера.

Мы нашли Эйнари именно у озера — она посмотрела на нас с удивлением, но безо всякого страха. Она привыкла видеть меня на Альти и теперь, кажется, не понимала, почему его тут не было.

— Привет, красавица! — я спрыгнула на землю и привязала Норда к дереву. — Ты же не боишься меня, правда? Вот, посмотри, что я тебе привезла.

Я достала из сумки круглый хлебец, разломила его на несколько частей.

Ноздри лошади затрепетали.

— Тебе же любишь хлеб, правда? Наша кухарка его отлично печет.

Я подходила к ней всё ближе и ближе, и она не делала попытки убежать. Вот ее морда ткнулась в лакомство, которое я держала в руке.

Эйнари съела всё, что я принесла, и даже позволила себя погладить. Ее изрядно обкромсанные грива и хвост сейчас не казались золотыми. И всё равно она была удивительно красива.

— Пойдем в поместье вместе с нами, — позвала я ее. — Там теплая конюшня и вдоволь зерна и сочных овощей, — я не была уверена, что она поймет меня, но всё-таки прибавила: — и там — Альти.

Она внимательно слушала, но стоило мне замолчать, как она замотала головой из стороны в сторону — словно сказала «нет».

В поместье мы с Нордом вернулись без Эйнари — мне не хотелось оставлять ее в лесу, но я понимала, что установившееся между нами доверие еще слишком хрупкое, и его легко можно было разрушить неосторожным действием. Нужно было дать ей время, чтобы привыкнуть к новым отношениям — отношениям с человеком.

Я собиралась вернуться в лес на следующий день — уже с Альтаиром. И приезжать туда снова и снова — до тех пор, пока белая лошадь не пошла бы вслед за нами в поместье.

Но всё случилось гораздо быстрее, чем я могла ожидать.

Утром меня разбудила миссис Томпсон. Она редко беспокоила меня без крайней необходимости, и увидев спросонья ее взволнованное лицо рядом со своей кроватью, я испугалась.

— Что-то случилось? С Нэйтом? С Лоттой?

— Нет-нет, миледи, простите, что потревожила. Но там пришел Грант и требует встречи с вами. Я говорила ему, что еще слишком рано, и вы еще спите. Но он настаивает. Говорит, в вольер забежала чужая лошадь. Белая лошадь, миледи!

Сон как рукой сняло. Эйнари в поместье!

Уже через десять минут я была в холле. Сидевший на стуле конюший при моем появлении вскочил.

— Прошу прощения, миледи!

— Ничего, всё в порядке. Говорят, у нас в вольере появилась белая лошадь?

Он торопливо закивал и уже на ходу, когда

мы вышли на улицу и сбежали с крыльца, принялся объяснять:

— Именно так, хозяйка! Должно быть, сбежала из чьей-то конюшни. Красотка, каких поискать, сразу видно — благородных кровей. Конюхи, что ночуют в деревне, говорили, что нынче волки особо лютовали — овцу прямо из сарая утащили, собак погрызли. Может, и лошадь они сюда пригнали.

Я уже увидела ее — она носилась по вольеру, не позволяя приблизиться к себе нашему конюху Ларри.

— Не понимаю только, как она в вольер смогла попасть, — недоумевал Грант. — Через такую изгородь попробуй перескочи. А лошадь справная, хозяин, поди, ее ищет.

А Эйнари уже тоже заметила меня и издала приветственное ржание.

— Вы поосторожнее, миледи! — заволновался конюший. — Кто знает, сколько она уже в бегах — могла и одичать.

Но я вошла в вольер безо всяких сомнений, и Эйнари не разочаровала меня — сама подошла, ткнулась мордой в плечо.

— Как ты, девочка? — шепотом спросила я. — Испугалась? Ну, ничего, теперь ты дома.

Я не взяла с собой ничего съестного, но она, кажется, не была голодна.

— Народ в деревне говорил, что видели в лесу белую кобылицу, — стоя на расстоянии, делился слухами Ларри. — Правда, я не верил. Плели они невесть что — будто и грива, и хвост у нее из чистого золота. Ну, с испугу-то мало ли что покажется. А только так я вам скажу, миледи, прежний-то хозяин с ней не шибко ладно обращался — вон как хвост-то обкорнал.

— И всё равно мы должны попытаться его найти, — вмешался Грант. — По закону так положено. Хотя если он не отыщется, никто жалеть не станет. В нашей конюшне такая лошадь лишней не будет. Показывать ее посторонним вовсе ни к чему, но жеребята у нее ладные получиться могут.

Даже в такой ситуации он не потерял способность думать о пользе для поместья.

Я была уверена, что она — дикая лошадь, — но не хотела говорить об этом другим. В окрестностях и без того ходило много слухов. Сейчас, без золота в гриве и хвосте, Эйнари казалась совсем обычной.

Поэтому пришлось сделать вид, что я готова искать ее прежнего хозяина. Конюший толком не знал, что предписывал закон, и я обратилась за помощью к навестившему нас на следующий день герцогу Анзорскому.

— По закону требуется разместить объявление в местной газете, и если в течение недели на него не откликнется прежний хозяин, то находка становится вашей, — он явно видел, что мы не прочь были бы оставить Эйнари себе. — Вы можете ограничиться самой краткой заметкой. К тому же, никто не заставляет вас описывать беглянку во всех подробностях — напишите, что к вам в поместье забрела изнуренная белая лошадь с обрезанными гривой и хвостом. Да, и непременно потребуйте вознаграждение — вы имеете на него право, — это сразу пресечет интерес всяких обманщиков.