Я - Русский офицер!
Шрифт:
— Спасибо Карл! — сказал Вольф и достал еще бутылку можжевелового шнапса.
— Я так понял, четвертая эскадрилья взяла выходной полным составом!? — шутя спросил командир полка майор Нордман, глядя как его подчиненные потянулись за очередной порцией.
— Так там же, господин майор, погода нелетная! Вы что, майор, не видите, какой жуткий туман!? — сказал Брендель, и все летчики четвертой эскадрильи вновь засмеялись.
Франц вновь разлил по рюмкам шнапс и произнес:
— И все же, господа, я рад видеть вас всех! Да и за подарок вам спасибо! Цум воль!
— Цум воль! — дружно
Встреча Краснова с Вольфом не была теплой, как это следовало ожидать. Уже больше месяца Валерка был в плену и сидел в холодном подвале. Всей душой, всем своим существом, он чувствовал, что немцы готовят ему какой-то странный сюрприз, который должен был удовлетворить их неестественное «гостеприимство». Каждый день его вполне прилично кормили офицерским пайком, и это выглядело довольно удивительно по отношению к русскому пленному офицеру. Ежедневно солдат с автоматом выводил его без сапог на прогулку, и было видно что, немцы боялись, что он убежит, оставив их с носом. За этот месяц русские самолеты неоднократно совершали налеты на немецкий аэродром, и каждый раз Краснов ждал и всем сердцем надеялся, что сможет сбежать в момент общей суматохи. Но, увы, бомбы падали вдалеке, а его мечты о побеге так и остались несбыточными мечтами, которые рождались в глубине холодного подвала.
— Эй, Иван, держи! — сказал вошедший в подвал часовой, и бросил ему сапоги и его портупею. — Одевайся, тебя ждет майор Нордман.
Краснов надел свою гимнастерку, портупею, сапоги и после того, как привел себя в порядок, вышел из подвала, щурясь яркому солнцу, которое висело над летным полем.
— Давай вперед! — сказал часовой и слегка подтолкнул его стволом автомата.
Валерка, не торопясь, двинулся в сторону штабной палатки, держа руки за спиной. В этот миг он всей своей кожей, всем организмом ощущал, что произошло то, чего ждали немцы в течение месяца. Голова работала как никогда ясно и он, анализируя ситуацию, мобилизовал все свои внутренние резервы.
«Что еще надумал этот Нордман!?» — подумал Краснов и вошел в палатку.
— О, Иван! Тебя ждет маленький сюрприз! — сказал Нордман, с выражением лица предвещающим интригу.
В этот миг Краснов увидел его — Вольфа, который словно герой сидел в шезлонге, вытянув свои ноги. При виде Валерки он привстал и улыбнулся, словно старый знакомый, который все это время ждал этой встречи.
Холеный молодой лейтенант был одет с иголочки. «Рыцарский крест» красовался у него на шее. Волосы были аккуратно зачесаны на пробор и от него вкусно пахло дорогим французским одеколоном, запах которого перебивал запахи кожаных летных курток и сапог собравшихся поглазеть на эту встречу немецких летчиков.
— Ну, здравствуй, Краснов, — сказал он по-русски, протянув свою руку, будто истинный друг и товарищ.
Краснов взглянул на Вольфа с презрением и не подал своей руки, выражая таким образом пренебрежение к врагу. В ту минуту он вспомнил горящего капитана Храмова, и злоба вспыхнула в его груди еще сильнее, чем прежде. Так и продолжал Валерка стоять, держа руки за спиной, словно арестант.
— Я вижу, тебя не особо радует наша встреча!?
— Нечему
— Присяд, ь Краснов… Мне нравится твое стремление к победе. Разговор будет у нас долгий. Я вижу у тебя настоящие рыцарские качества, а это дорогого стоит, ведь только истинные арийцы имеют достоинства древних рыцарей!
Вольф, вроде как по-русскому обычаю, налил в рюмки водку. Несколько бутербродов со шпиком лежали на тарелке, украшенные колечками соленых огурчиков, которые своим аппетитным видом вызывали в желудке Краснова голодные спазмы.
— Выпить с тобой хочу! — сказал немецкий летчик-лейтенант.
— А я не хочу пить с тем, кто предал свою Родину. — ответил Краснов.
— А за вашу победу пить будешь!? — спросил Вольф, ухмыляясь, желая вывести из себя своего давнего знакомого.
— За нашу победу — буду! — ответил Краснов и уселся в шезлонг напротив Франца.
— Давай выпьем тогда за вашу победу, — сказал Франц и поднял рюмку.
— А почему ты пьешь за нашу победу? — спросил Валерка. — Если ты прислуживаешь этим ублюдкам, то и пей за свою победу, которой никогда не будет! Вот только все равно победа будет за нами, и враг будет разбит! — сказал Валерка словами Сталина.
— А мне все равно, за чью победу пить. Я по матери русский, по отцу немец. Выиграют войну немцы, значит, моя немецкая половина будет праздновать победу. Выиграют русские — русская половина! — сказал Вольф, снова ехидно улыбаясь.
— Нет у тебя. Франц, ни Родины, ни флага, и мне жалко тебя, — ответил Валерка.
— А кто тебе мешает иметь две Родины? Ты, Краснов, классный летчик, и мог бы спокойно воевать на нашей стороне. Получил бы, как и я «Рыцарский крест». У тебя в Германии было бы все! Дом, красивые женщины, деньги! А что у тебя в сейчас России? Ни кола, ни двора! — сказал немец, ухмыляясь. — Так, советский голодранец…
— Я. Франц, русский офицер, и Родину свою не продаю! Да и какой из тебя рыцарь, если ты, словно крыса, бежишь с поля боя?
В тот миг слова Краснова затронули самолюбие Вольфа, и он вспылил:
— Ты, меня щенок, тут за Советскую власть не агитируй, засранец! У меня и в России было все, пока ваши голодранцы не пришли и не уничтожили то, что было нажито веками моими предками! Мой прадед и дед царю служили честно, и Родину свою Россию я люблю не меньше твоего, только без этих козлов коммунистов. Я, Валерочка, не с народом воюю, а с большевиками! Я воюю со Сталиным и вот это и есть моя правда!
— Дурак ты, Франц, и многого еще не понимаешь, — сказал Краснов и залпом выпил водку, налитую фашистом.
Немецкие летчики со стороны наблюдали за разговором бывших знакомых. Им было не понятно, о чем шла речь между старыми «друзьями». Каждый из них надеялся только на одно, когда Вольф уговорит Краснова вступить в честный поединок, словно рыцари на ристалище, чтобы потешить себя в условиях войны таким ярким зрелищем. Все хотели посмотреть, как герой Франц завалит своего русского знакомого и тот влипнет в землю, сорвавшись в штопор с высоты небес.