Я сделаю это для тебя
Шрифт:
Вот тебе и новости. Пока ты по чужедалью гуляла, люди тут отбивались, оказывается.
— Я поговорю с господином генералом, и как он скажет, понимаешь?
— Он справедливый. И он не разбрасывается ценными магами, я слышала.
Вот так, она слышала.
— Ладно, не вешай нос, подумаем, что тут.
Второе действие этой же пьесы разыгралось вечером. Анри пришёл, сел и внимательно посмотрел на меня.
— Скажи, Эжени, что ты думаешь о некромантах?
— В смысле — что думаю? — не поняла я. — Я знаю одного, и это Северин. И он очень хороший мальчик. Добрый
— Но в людях обычно сильно предубеждение против некромантов.
— Я не обычные люди, — отмахнулась я. — Не вижу в нём ничего страшного. Очень полезный юноша.
— В таком случае, ты не будешь возражать, если я усыновлю Северина?
О как. Не буду, конечно. Особенно если это облегчит какие-то имущественные или ещё там какие-то моменты.
— Я думаю, что ты прав. У сына принца Рогана больше мощи и силы, чем у соседа Тимошки.
— Это ты о чём?
— Это я о Меланье. К ней тут сватались вовсю, оказывается. А она едва успевала отказывать. Потому что Северин, как я понимаю. И ещё она просится с нами. Говорит — если останется здесь и её прижмут к стене, может и убить ненароком. А насколько хорошо она умеет убивать — проверь. Говорит, опыт есть, потому что сюда приезжали о прошлом годе какие-то неумные захватчики, да тут все и полегли, как я понимаю.
— Историю о нападении слышал, о госпоже Мелании — пока нет. Но спрошу. Конечно, принцессе положены камеристки и прочие ближние. Но не бери слишком много, хорошо? — спросил мой замечательный мужчина. — Им будет сложно в незнакомой жизни.
— Мари не будет сложно, она тоскует по детям, как все мы, у неё там и внуки есть. Она да Меланья, а больше я и не знаю.
— Как же, а госпожа целительница? Она уже заявила, что Асканио без неё пропадёт.
— И вправду пропадёт, — истово закивала я. — Она у нас и целительница, и ещё иногда зверь. Это тоже важно. Твои все пойдут?
— Все, — кивнул Анри. — Жак сказал, что больше отсиживаться в крепости не намерен. А кому тут командовать — найдётся.
Интересно, что сказала Пелагея. Но — ей не привыкать ждать мужей из походов. В отличие от меня.
— Значит, завтра празднуем, а послезавтра — выдвигаемся?
— Именно так.
Поутру Марьюшка выдворила Анри наверх, и они с Меланьей принялись собирать меня — в обличье франкийской маркизы, конечно же. Что ж, терпи, Женя, сама согласилась. В финале сборов мне показали меня в маленькое зеркальце и сообщили, что я прекрасна. Поверим, да?
Тем временем столы из моей залы уже таскали во двор, и лавки тоже, и какие-то скатерти, и что-то ещё. Когда придём с горы, то как раз всё будет готово.
Нам открыли портал наверх — из него вышел Анри, одетый, как принц, он подал мне руку и пригласил следовать в колеблющееся марево, а мои девы шагнули следом. Мы вышли в зале первого этажа крепости, там уже собрались все обитатели, и ещё — Алексей Кириллыч с Венедиктом, Дуня, отец Вольдемар с семейством, и ещё кое-кто.
Обряд в маленькой часовне оказался небольшим — я, Анри, беру тебя в жёны, и я, Евгения, беру тебя в мужья. И отец Реми объявил нас мужем и женой. В свидетелях оказались Жак Трюшон, Асканио и Рогатьен.
Когда мы вышли в зал, нас поздравляли, швырялись монетками и крупой — вот ведь, ценный же ресурс! И желали долгой жизни и счастья.
Анри открыл портал для всех-всех, мы вышли в мой двор — наш двор, да? — расселись за столы, и начался нормальный такой здешний пир. Вот ведь, кто бы мог подумать, называется. Ещё месяц назад мы стучали зубами и ждали весну, потом боролись с чиновниками, сражались с демонами, ставили на место Котова и что там ещё. А сейчас я вдруг снова вышла замуж. Очень странным образом.
Вот и поглядим, куда всё это нас в итоге заведёт.
7. Мы обязательно вернемся
Мы сидели, обнявшись, на моей постели. Двойные рамы вытащили, окно можно было открыть полностью, а не только маленькую форточку. Гости разошлись, убирать столы решили с утра.
Котам очень понравилось нововведение в виде открытого окна — они теперь ходили туда и сюда именно через него. Старшие ходили, где ночуют их дети — я понятия не имела. Впрочем, дети отлично знают, где их кормят, и стоит только кому-нибудь зайти на кухню — тут же собираются все и требуют положенное. Наверное, и впрямь нужно отселить часть детей, раз на них спрос.
В общем, я поняла, что с удовольствием бы пожила вот тут, в деревне, летом, без зимы и холодов, прямо сейчас. Ходила бы на берег и в лес, и может быть на лодке куда-то, и ещё что-нибудь делала. Но меня опять куда-то тащит, в какую-то неизвестность, да ещё и в новом статусе, с которым придётся освоиться.
Анри молчал, он сегодня ещё молчаливее, чем обычно. Но когда он смотрит на меня — взгляд его теплеет. И невозможно не улыбнуться в ответ.
— Я думаю, мы справимся, — сказала я тихо-тихо.
Осталось только понять, что именно сейчас и именно для нас означает это самое «справимся». Но свои соображения я держала при себе — потому что я же ничего ему сейчас не докажу, да и не знаю ничего точно. Доберёмся, осмотримся. Сообразим, что и как. И что там от нас зависит.
Это я у себя дома была нелегальной незримой тенью. Анри же — целый настоящий принц. И кстати, он пока не сказал, что именно ему доложили из дома, что там с его родными и всякими прочими, кого я должна знать, но на самом деле не знаю.
— Для начала нужно добраться… и понять, что мы можем, — сказал он.
— Это непременно, да. Но лезть на рожон не будем, да?
— Кем я буду, Эжени, если не вернусь, скажи? Теперь, когда я знаю о постигшей нас всех беде?
— Что тебе рассказали? Что ты знаешь точно? Что там с твоими?
— Мой племянник казнён. Его сын скончался в тюрьме от болезни. Супруга скончалась ещё раньше — что они там, всех целителей умертвили, что ли? Были же, и приличные. У Луи осталась дочь, она в Видонии, её отправляли туда погостить ещё до того, как всё началось, она чудом жива.