Я сделаю это для тебя
Шрифт:
Оглядела всех за столом внимательно, громко подумала — и это всё, не спрашивайте больше ни о чём, пожалуйста. Кажется, мысль вполне дошла, во всяком случае, дополнительных вопросов мне не задавали. Более того, потянулись постепенно по домам — мол, хозяйка в дом вернулась, вот и славно, живём дальше. А утром кому на рыбалку, кому в лес, кому в огород, всё же лето — не зима.
А я поняла, что ужасно устала. Потому что ещё сегодня утром мы встречали Лёшку в иркутском аэропорту и потом стояли у могилы Женевьев. А потом собирали вещи, и я обнимала Лёшку на пороге квартиры… Да и переход
Поднялась и тем самым подала знак к окончанию посиделок.
Впрочем, главные и ближние никуда идти не торопились. Кто-то что-то допивал за столом, кто-то помогал нам с Меланьей таскать на кухню тарелки. Марьюшка пользовалась тем, что её нынешний супруг в отъезде, сразу же сказала, что от своей службы не отказывается, и даже о таком непотребстве не думает. Я только вздохнула тихонечко. Но с ней мне здесь привычнее, это точно.
Анри тихо беседовал о местных делах и о каких-то занятиях солдат из крепости с отцом Вольдемаром и Алексеем Кириллычем, на кухне мои помощницы мыли посуду — согретой водой и магической силой, коты заняли стратегические точки на полу, на лавках и на печи… а я выскользнула наружу, в тёплую летнюю ночь. Мне очень нужно было повидаться кое с кем.
Луна висела далеко впереди, над водой, лёгкая рябь рисовала на воде дорожку, и я вспоминала, как в детстве хотела уйти по такой дорожке куда-то. Вот почти пришла. Только опять же куда?
За неделю дома я почти отвыкла от ножа у пояса, а тут вернула сразу же. Вынула, проткнула палец и выдавила на землю несколько капель крови.
— Алёна Дмитриевна, Пётр Иваныч, имею в вас нужду. Вернулась домой, была бы рада повидаться и парой слов перемолвиться.
И что вы думаете? Откликнулись, как миленькие.
Светящимся облачком плыла по верхней дороге Алёнушка, в траве зашуршал бурундук и оборотился человеком.
— Здравствуй, Пётр Иваныч, — поклонилась я. — Как живёшь-можешь?
— И ты здравствуй, Евгения Ивановна, — поклонился он в ответ. — Помаленьку. Скучаю вот, видишь, без внученьки-то.
— Мы так поняли, что у неё там всё хорошо. Её демон был здоров и благополучен, когда несколько часов назад я с ним разговаривала.
— Так и говорит, — закивал старичок-бурундучок. — Весточки присылает, говорит — всё хорошо. Эх, правнуков бы дождаться, что ли.
— Дождёшься, непременно дождёшься, — усмехнулась я. — Доброй тебе ночи, Алёна Дмитриевна, — поклонилась подошедшей. — Как ты тут?
— Сказала бы, что с божьей помощью, но кому-то может оказаться не по нраву, — усмехнулась та. — И тебе доброй ночи, Евгения Ивановна. С возвращением домой.
— Да уж, домой. Только что ж никто не предупредил, на какой срок я тот дом покину? Тут уже скоро трава на крыше прорастёт!
— А если б знала? Что, не пошла бы? — усмехнулся вредный дед.
— Не на семь дней, а на минуточку.
— Тут бы месяц прошёл.
— А почему так?
— Потому
— Мы же убрали проблему. Аномалию.
— Но сколько веков она там была? — пожал плечами дед.
— И как теперь?
— Или прорехи зарастут и всё восстановится, или нет.
— Но опасность для живущих здесь есть?
Дед переглянулся с Алёнушкой.
— Опасности нет, — сказала она. — Если не будут совать нос в ту крепость.
— А если будут и попытаются там что-то наладить?
— Вот там и поглядим.
— А пока выходит, что и связь волшебная работает, и порталы, и что там ещё бывает? — уточнила я на всякий случай.
— Именно так, — важно кивнул дед.
— О чём из здешнего мне ещё нужно знать вот прямо сейчас? — оглядела обоих.
— Да всё тут путём, — отмахнулась Алёнушка. — Жизнь идёт. Привыкнешь снова.
И хорошо, что жизнь идёт.
— Да я и отвыкнуть не успела, у меня-то десять дней прошло, — усмехнулась я.
Шаги за спиной и скрип двери обозначили явление Анри. Оглядел нашу троицу, поклонился изящно, как умеет только он.
— Рад вас приветствовать, господин бурундук и госпожа Алёна, — сказал он. — Всё ли благополучно здесь и наверху?
— Всё, всё, — ворчливо сказал дед. — Не развалилось без вас. И ещё не развалится, если что, так что не боись, иди, куда там нужно, — и подмигивает Анри, вот прямо подмигивает, холера такая полосатая.
— Дом посторожим, за крепостью присмотрим, — сказала Алёнушка.
Вот так. Прямым, можно сказать, текстом, ясно?
— И спасибо вам за это, — вновь поклонилась я.
— Значит, бывайте, — дед подмигнул нам обоим, оборотился в зверька и только мы его и видели.
А Алёнушка просто молча поклонилась и исчезла.
Я взяла Анри за руку.
— Поговорим?
5. Я выбираю тебя
Я прислушалась. На кухне звенел голос Меланьи, кто-то смеялся — подружки-соседки, наверное, кто-то звал «кис-кис-кис», кто-то из кошачьей молодёжи отзывался. Тогда я пошла к другим дверям — не выпуская руки Анри. Но с той стороны тоже были открыты окна, и мы услышали, как Дуня выговаривает Асканио:
— Вам ведь, господин маг, было ясно сказано — ногу не трудить чрезмерно. А вы что с ней делали? Прыгали? На дерево в лесу лазали? Белкой, что ли, себя возомнили? Великой волшебной белкой, — усмехнулась она.
— Отчего же сразу белкой? — живо откликнулся Асканио. — Кем-то покрупнее, наверное.
Мы с Анри переглянулись и синхронно усмехнулись — тихонечко. И я потянула его за руку вниз. Через калитку, через улицу, мимо забора Пелагеи, то есть уже Софьи, и ещё вниз… на берег. Отойти немного от жилья, вот, тут есть хороший камень. Помнится, поначалу я очень любила на нём посидеть. И посмотреть на воду. Когда ещё надеялась, что всё как-то вернётся назад. Но назад ничего не вернулось, ушло вперёд, да как — захочешь придумать такое, и не выйдет ведь. А вот вышло.