Я сын батрака. Книга 1

Чухлебов Семен Кондратьевич

Из детства помню один случай, отец собрался на охоту с засида и взял меня с собой. Пошли по первой пороше, под ногами хрустел снег, светила луна и видимость была хорошая. Пришли к намеченной цели, залезли на скирд из кормовой травы люцерны, сделали себе в ней углубления, чтобы удобно было сидеть и звери нас не видели и начали ждать удачи. Немного посидели и видим, прискакал заяц, присел на задние лапки и сидит. Тато прицелился, и заяц уже не сидит, а лежит. Я уже было собрался за ним, но отец остановил меня и говорит: «Не надо, пускай лежит, лисица его унюхает и прибежит покормиться, а мы её и добудем, вот тогда и заберём их обоих и пойдём домой». Затем тато немного помолчал и добавил: «Сеня, сидеть придётся долго, смотри не усни. Если я буду засыпать, то ты тихонько толкни меня, голос не подавай, а то ночь морозная слышно будет далеко, так ты всех зверей распугаешь». Договорились, стали ждать, как говорится, договор дороже денег и нарушать его нельзя. Мы и не нарушали до поры до времени, но чем дольше

мы сидели, тем больше хотелось спать.

Да и как тут не уснёшь, ведь в это время суток мы обычно спим, и организм уже привык, так что помешать ему, сделать привычное, очень трудно. Одним словом проснулись мы, когда уже солнце светило, нам в глаза, вот оно нас и разбудило. Первым делом я посмотрел на то место где лежал заяц, но его там уже не было, вернее, были только остатки от него. «Да, — произнёс отец, — обхитрила нас плутовка, дождалась, когда мы уснём, а затем пришла и попировала». Так мы в этот день не солоно хлебавши, притопали домой. Мама узнала результат нашей охоты, укорзнительно покачала головой, но говорить ничего не стала, со стороны её это было редкое явление. Хочу описать ещё один случай отцовской охоты с засида в нашем дворе ночью.

Это было вскоре после войны. Зима была снежная, и зайцам в полях кормиться было нечем, и они делали набеги на хуторские сады. К нам в огород они тоже наведывались, им приглянулись наши абрикосовые деревья, что росли в огороде. Вот у этих деревьев и охотился отец с засида. Делал он это так. Как стемнеет, он брал деревянную лестницу, приставлял её к стогу сена, который находился буквально в 15 метрах от деревьев, затем забирался на стог и ждал когда грызун придёт на ужин. Мы дома в это время сидели в хате и ждали выстрела. Я в окно пытался увидеть, где находится отец, и как он будет охотиться. Хотя ночь была и лунная, но все равно на дворе было видно плохо, как я ни старался, ничего не увидел. Да и как увидишь в сумраке. Поэтому я, так же как и все сидел и ждал выстрела. Ждать приходилось долго иногда больше часа, но вот оно долгожданное бу-бух. Всё, выстрел произошёл, теперь будем ждать, есть ли от этого выстрела результат. Минут через десять в хату заходит тато и за уши держит свой трофей. Ура, сегодня на ужин будет мясо.

Так было не раз, и не два, ночная охота отца почти всегда была результатной, но бывали и неудачи. Обычно это случалось тогда, когда зайцы не приходили на ужин. По какой причине они это делали, нам не известно, может они ужинали в другом месте, а может в этот день они вообще не ужинали, а соблюдали диету. Это был тот период, когда у нас ещё не было борзых собак, вот когда они появились, тогда охота пошла успешней.

НАШИ БОРЗЫЕ СОБАКИ

Как-то в году 1948, брат Андрей привёз в хутор одну борзую собаку небольших размеров, и он назвал её Стрелка. На вопрос отца, где он её взял, брат рассказал: «Ехал я на машине из чёрных земель, с шофером остановились возле чайной перекусить. Когда поели, вышли на улицу смотрю, собачка ходит и людей обнюхивает, видно заблудилась и ищет хозяина. Я подумал, а что хорошая борзая собака, будет в помощь тато на охоте. Сгрёб её на руки и в кабину, по дороге дал ей имя Стрелка, и вот теперь она у вас. Если тато она вам нравится, то оставьте её у себя, а если нет, то я её увезу в Ипатово, там сосед просил её у меня. Тато ещё раз осмотрел Стрелку, ну если честно-то на настоящую борзую она не тянула, росточек у неё небольшой, тело правда длинное, хвост снизу мохнатый, а Стрелка им ласково махала, как будто просилась, чтобы её оставили в хуторе. Тато принял решение, оставить собачку у себя, всё-таки какой-никакой, а помощник на охоте.

По характеру Стрелка, как говорят, была себе на уме, на охоте она то носится за зайцами как угорелая, то сделает два-три прыжка и остановится, виновато прижмет уши, завиляет хвостом, как бы извиняясь, а когда на неё прикрикнешь, то она вообще набок ложится и не встаёт. Но всё-таки она иногда на охоте помогала. Когда же у неё был гон, то она вообще на месяц из дома исчезала, где она была и что делала, мы не знали. После этого, она через огород возвращалась домой, виновато виляя хвостом, а через определённое время у Стрелки появлялись щенята. Одного щенка оставили себе, кстати, я хотел, что бы оставили черного щеночка, но Андрей настоял на рыжем щенке, и оставили рыжего для себя, и назвали его «Лётчиком», а чёрного дали Кошевому Якову.

Когда они выросли, то чёрный превосходил нашего рыжего щенка, и в габаритах и в агрессивности, для охоты на лис он бы был самое то. Хотя и наш щенок рыженький вырос в большую собаку, больше похожий на волкодава, которые были у чабанов. Охотился тоже неплохо. Когда у неё был приплод после второго гона, то тато уже без Андрея оставил себе беленького щенка и назвали его «Полёт». Но это уже было без меня, я охотничьих собак увидел уже взрослыми, когда вернулся в хутор перед армией. Позже, когда я стал с собаками ходить на охоту, то видел, как их мать Стрелка, обучала охоте на зверя. Тактика у неё была такая, сыновья бегут за зверем, и гонят его на мать, которая в это время притаилась где-то и лежит, ждёт своей минуты. В нужный момент Стрелка прыгает на зайца или лису, те от неожиданности теряются и на миг

останавливаются и этого мига достаточно, чтобы зверь оказался в зубах Стрелки. Когда я перед армией приехал в хутор, то все три собаки были уже взрослые, только Полёт ещё не был приучен к охоте в виду своей молодости. Но на охоту отец его всегда брал, чтобы он учился уму-разуму.

Как-то в выходной день, первый раз после моего приезда, мы с отцом пошли на охоту и взяли с собой собак. Стрелку, Лётчика, которому в то время было четыре года и он уже умел охотиться, и молодого Полёта, которому в то время было чуть больше двух лет. Пошли к старому хутору, идём, Стрелка и Лётчик, как уже обученные охотничьи собаки, идут рядом с нами, а молодой охотник Полёт, бегает вокруг, обнюхивает каждый кустик, такой деловой, что спасу нет. Глядя на молодого охотника я говорю тато: «Смотрите, какой у нас Полёт шустрый, всё хочет знать, от него ни один зверь не утаится». Отец усмехнулся и говорит: «Вот как зайца выгоним, посмотришь какой из молодого Полёта охотник». Идём дальше по степи, снега мало чуть землю припорошил, был лёгкий морозец и поэтому скрип снега разносился далеко. Идём дальше, отец говорит: «Заяц в этих местах есть, он услышит наши шаги и поднимется, чтобы убежать, а мы его тут и возьмём». И действительно, прошли немного, выскакивает заяц, взрослые собаки, как и положено, ждут команды, то есть выстрела из ружья, а этот молодой, но глупый, выскочил вперед и побежал за зайцем, и собою закрыл от охотника дичь. Естественно тато стрелять не стал, что же по своей собаке стрелять что-ли? И главное, если бы молодой Полёт преследовал зайца, а то он сделал несколько прыжков и остановился, озираясь вокруг, не знает, куда девался заяц. А заяц что, его ждать будет, дал такого стрекача, что его только и видели. Да, подумал я, охотник из него никакой. Но время шло Полёт взрослел, поднимался в росте, и это была уже настоящая борзая собака. В начале зимы он быстро догонял зайца, но брать его ещё не умел, ждал своего брата Лётчика и тот быстро расправлялся с дичью. С этим Полётом доходило до смешного, догонит зайца, и не берет его, заяц сидит, сжавшись в комочек, думает, что собака его сейчас растерзает, а собака сядет в сторонке и смотрит на зайца. Тогда заяц видит, что его не трогают и тоже садится, на задние лапки и так сидят и смотрят друг на друга. Затем зайцу всё это надоедает, да и в компании с собакой ему, наверное, не хочется сидеть и он убегает. Иногда заяц совсем, убегает и собака за ним не гонится, а иногда догонит зайца, этот несмышлёныш, крутится возле него и не отпускает, ждёт помощи от старшего брата Лётчика. Но время шло и где-то в середине зимы, Полёт уже свободно брал зайца, но только зайца, а лису не брал, боялся, ведь лисы грызутся как собаки. Хотя если бы он решился, я думаю, он лису бы победил. Ведь за это время он подрос и заматерел, став настоящей взрослой собакой. Ему надо было решиться ввязаться в бой с лисой, и он бы её победил. Как-то мы с отцом пошли на охоту взяли с собой собак Лётчика и Полёта, Стрелки у нас тогда уже не было, она опять, куда-то убежала и больше не вернулась, дома из-за этой потери все очень переживали. Хорошо если у кого-то осталась жить, а если погибла, то очень жаль.

Так вот. В тот день мы взяли зайца и лису и уже возвращались домой по полю заросшим бурьяном. Вдруг, Полёт стал на дыбы, сорвался с места, стрелой помчался, куда-то вдаль. За ним, было, увязался Лётчик, но немного пробежал и вернулся к нам. За кем он побежал ни я, ни отец не знаем, никакого зверя мы не видели. Ну что теперь рассуждать, побежал, так побежал, его ведь не догонишь, будем ждать, побегает и скоро вернётся. Но Полёт скоро не вернулся, мы с тато вернулись домой, уже и поужинали, ободрали шкурки с зайца и лисы, приготовились спать, а его всё нет и нет.

В семье наступило тягостное настроение, ни так давно потеряли Стрелку, ещё та боль не успела забыться, а тут на тебе, выходит, потеряли и Полёта. С этим тягостным настроением легли спать. Я лёг спать в большой комнате на полу, толсто устеленной полынью и соломой и всё это накрыто рядном. Я хоть и устал за целый день, но уснуть никак не мог, всё думал о Полёте, ведь мы с ним часто ходили на охоту и уже успели сдружиться, а тут такое случилось, где он и что с ним представить не могу. Долго лежал с открытыми глазами, заложив руки за голову, не знаю, сколько прошло времени, но я начал засыпать. И вдруг сквозь сон слышу царапанье по входной двери, так собаки просятся в хату. Я тут же подскочил и в темноте пошёл открывать дверь.

Да это он, наш родной и долгожданный. Я на пороге сенцев обнял его и прижал к себе, из комнаты слышу голос отца: «Сеня, кто там?» — «Полёт вернулся» отвечаю тату. В хате загорелся свет, все поднялись, как будто и не спали, наше уныние сменилось радостью, а Полёт тоже радовался, что вернулся домой. Когда я при свете огня из печки и особенно керосиновой лампы, присмотрелся к нему, то увидел, что вся его морда расцарапана, нос, лоб, одна глубокая царапина была рядом с глазом, ещё немного и он бы лишился глаза. Правое ухо было разодрано, видно, что он с кем-то дрался, скорее всего, с крупным лисом. Как бы там ни было, но теперь стало ясно, что наш Полёт стал совершенно взрослым, если провёл такой бой. Я и тато начали обрабатывать его раны зелёнкой. После этого он попил, поел и лег на солому около печки, с удовольствием вытянув ноги.