Я вам любви не обещаю
Шрифт:
— Верочка, поверьте. Мне жаль, что всё так вышло, — губы княгини задрожали, выдавая её расстройство.
— Вам жаль, что вы так легко разрушили мою репутацию, а может и всю мою жизнь? — нахмурилась Вера.
— Я понимаю, что поступила дурно, и мне очень совестно перед вами. Ежели вам понадобится помощь, знайте, мои двери всегда будут открыты для вас, что бы ни случилось.
— Надеюсь, ваша помощь мне никогда не понадобится, — довольно резко ответила Вера.
— Ежели бы вы только могли меня понять…
— Я вас
— Рада была повидаться с вами Аннет, — простилась с княжной Вера, позволяя Бахметьеву взять себя под руку.
— Чего хотела от вас старая ведьма? — тихо поинтересовался Бахметьев, когда они удалились от княгини и её внучки на значительное расстояние.
— Я не желаю говорить о том с вами, — отчеканила Верочка.
Её солнечное настроение померкло после встречи с княгиней, потому как ей вновь напомнили, с чего началось её знакомство с Бахметьевым. «Ах, не всё ли равно! — досадливо поморщилась Верочка. — Не всё ли равно, каким образом все случилось? Что толку мучить себя? Я люблю его и этого довольно».
— Георгий Алексеевич, отвезите меня домой, — обратилась она к своему спутнику.
— Как жалко, что прогулку нам испортили, — отозвался граф, сворачивая в сторону парковых ворот, где он оставил коляску с возницей.
Всю недолгую дорогу до дома Вера молчала, сосредоточенно глядя вперёд себя. Решение было принято, но сказать Бахметьеву о том, что она надумала, было боязно. Коляска остановилась, и, спустившись на мостовую, Георгий Алексеевич подал руку Верочке. Вложив свои пальчики в его ладонь, Вера осторожно спустилась с подножки и прошла к парадному. Бахметьев остался стоять у пролётки.
— Вы не желаете зайти? — спросила она, обернувшись.
— Это приглашение? — удивлённо взлетела вверх бровь графа.
— Да, я вас приглашаю, — поспешно согласилась Верочка, не давая себе времени передумать.
— Езжай, — обернулся он к вознице, — я сам доберусь.
В полном молчании Бахметьев и Вера поднялись на второй этаж и остановились перед дверями квартиры. На лестнице было довольно темно, поскольку на город уже опустились сумерки, а маленькое оконце почти не пропускало света. Граф вгляделся в бледное лицо девушки, гадая о причинах её заминки перед входной дверью.
— Георгий Алексеевич, — запинаясь, начала Вера, — я долго думала над вашим предложением…
У Бахметьева даже дыхание перехватило, когда он осознал, что она собирается ему сказать.
— Здесь не место для столь деликатного разговора, — тихо заметил он.
— Вы правы, — кивнула головой девушка и решительно дёрнула шнур колокольчика.
Снимая ротонду, шляпку и перчатки, Вера старалась не смотреть на графа. Краем глаза она заметила, как Дарья приняла у него из рук плащ и фуражку,
Верочка прошла в гостиную, спиной чувствуя его напряжённый взгляд, прислушиваясь к его шагам позади себя. Войдя вслед за ней, граф плотно закрыл за собой высокие двустворчатые двери.
— Вы собирались мне что-то сказать, — остановившись от неё в двух шагах, напомнил он.
Вера, нервно комкая в руках плотный шёлк своего платья, подняла голову, стараясь заглянуть ему в глаза.
— Я… Я решила, что буду вашей… Нет, не то, — стушевалась она. — Я стану… Я ваша, Георгий Алексеевич, — уже почти прошептала она.
— Верочка, — шагнул к ней Бахметьев. — Верочка, ангел мой, — поймал он её запястье и поднёс к губам дрожащие пальцы, целуя каждый из них. — Я заранее согласен на все ваши условия, — обнимая рукой тонкий стан, прошептал он ей на ухо.
— Нет у меня никаких условий, — вывернулась из его объятий Вера, и, сцепив пальцы в замок, прижала руки к груди. — Пожалуй, только одно.
— Я вас слушаю, — взъерошил рукой каштановую шевелюру Бахметьев.
— Никогда не лгите мне, — выдохнула она.
— Никогда, — легко согласился он, думая только о том, чтобы вновь заключить её в объятья, поцеловать, распустить тяжёлый узел волос у неё на затылке и зарыться лицом в льняные кудри.
— Хорошо. — Вера обошла его и распахнула двери гостиной. — Даша, — обратилась она к горничной, — передай Катерине, что его сиятельство на ужин останутся. Пусть на двоих накроет.
Кивнув головой, Дарья исчезла в коридоре.
Дав своё согласие стать любовницей графа, Вера испытывала странную нервозность. Она тянула время за ужином, совершая массу бесполезных и бессмысленных действий, как то принималась вдруг переставлять приборы на столе, делая это столь сосредоточенно, что можно было подумать, что для неё в сей момент нет ничего более важного. И ежели до того, как роковые слова были произнесены, у неё всегда находилась тема для разговоров с Бахметьевым, то после она не могла и двух слов произнести, отвечая на все вопросы односложно и игнорируя его попытки разговорить её и внести некую непринуждённость в накалившуюся вдруг обстановку.
Памятуя о коварном свойстве шампанского, она даже не прикоснулась к вину в этот вечер. Если бы Бахметьеву было ведомо, какая буря чувств и эмоций бушевала у неё в душе, какой панический ужас она испытывала, добровольно шагнув с обрыва в пропасть, он, наверное, не стал бы раздражаться и злиться на непонятное ему поведение женщины, только что ответившей ему согласием. Но Георгий Алексеевич о том не знал, и потому поведение Верочки уже порядком его разозлило.
Вера все же уловила перемену в его настроении, когда заметила нахмуренные брови и недовольно поджатые губы.