Ядовитые земли

Зябкова Наталия

Снаряженный должным образом довольный Гарт отправился чистить снег сначала со стороны улицы. Циана с Венсаном отправились на прогулку под ворчание Бадбы, обозвавшей их «сладкой парочкой». Улли осталась в доме одна. С каким удовольствием она отправилась бы на свидание к Перу, но День Сна Рэоса семейный праздник: никто его не отпустит из дома. До её ушей доносилось веселое насвистывание Олсена, резво работавшего метелкой и совком.

***

Циана с Венсаном вернулись с прогулки, со счастливыми лицами, слегка припорошенные снегом, который, похоже, собирался идти весь день. Они

заметили очищенные до самой земли пороги лавки и часть улицы до неё: похоже Ольсен серьёзно воспринял предложение работы. Раскрасневшаяся с холода Циана, зайдя в дом хотела тут же поблагодарить его. Услышав голос Бадбы, с раздраженными модуляциями, женщина пошла на него, оказавшись на кухне. Она не ошиблась: и улли, и Гарт находились там, в состоянии легкой пикировки. Точнее, это Бадба изощрялась в плетении шпилек и уколов разной степени болезненности, а парень с добродушной улыбкой сводил все её ухищрения на нет.

— О, я вижу вы подружились! — заявил Венсан с порога: он следовал за магичкой попятам.

— Да! — тут же весело отозвался Гарт.

— Нет! —в то же самое время воскликнула Бадба.

— Вот я и говорю: дивное единодушие! — ответил вампир, даже не улыбнувшись, — Тебе надо пообедать, — он перевел взгляд на Циану. Если бы глазами можно было обнять, расцеловать, погладить, нежно потереться щекой, то можно не сомневаться: Венсан сделал именно это. Магичка замерла, впитывая непривычные ощущения.

— Иди уже есть! — позвала Бадба подругу, — Одними пламенными взглядами известного любителя заменителя крови сыта не будешь!

Венсан взглянул на неё, но лицо его приобрело совсем другое выражение, нежели мгновенье назад. Улли тут же замолчала, отвернулась к мойке и принялась очень усердно намывать чашки, которые вымыла несколько минут назад. Гарт просто уныло уставился на собственные руки, сложенные перед собой на столе.

— Иди к себе в кабинет, — улыбнулась магичка, — Тебе тоже надо отдохнуть. Я после обеда пойду немного полежать. Все-таки мы ходили целых четыре часа — полгорода обошли!

Венсан улыбнулся ей и молча вышел, мимоходом коснувшись руки женщины.

– Чего тебе положить? – спросила Бадба, немедленно бросив бесполезное занятие, как только вампир скрылся из виду.

– Ты знаешь, – задумчиво протянула Циана, – Я наверно обойдусь чином с чем-нибудь… если остались ещё яблочные чипсы…

– Какие ещё яблочные чипсы! – похоже, с появлением Гарта в доме, раздражение никак не желало покидать подругу, – Вы ходили полдня! Засахаренные фрукты и кван можно назвать завтраком с большой натяжкой.

– Да не ругайся, ты! Не хочется пока есть. Ты же знаешь, у меня всегда так: часа через полтора захочу. Давай пока спокойно чина выпьем.

Гарт кашлянул, привстал со стула:

– Не буду вам мешать. Может ещё работа какая есть?

– Да, – Циана серьезно на него посмотрела, – Хочу тебя поблагодарить: ты очень хорошо постарался, вычистил снег чище, чем у кого-либо в городе, наверно! На сегодня, правда, хватит. Если хочешь, иди, только куда? В подвал что ли? В кабинете много книг, можно почитать, правда, там сейчас Венсан… Посиди с нами! Ты нам не мешаешь!

– Мешает! – тут же встряла Бадба, желчно зыркнув

в сторону Олсена.

– Бадба, сколько можно? – устало сказала Циана, – Сегодня же праздник! В конце концов, мы сами пригласили Гарта, он не в чем не виноват! Почему такая реакция? Человеку-оленю ты сочувствовала, а Келпи приносила пирожные, думая, что я не знаю! Базилевса вообще избаловала до крайности!

Улли поджала губы, её глаза подозрительно заблестели.

– Ну и ладно! – буркнула она, – Тогда уйду я!

Она демонстративно повела рукой перед лицом, набрасывая личину, поморгала, приспосабливаясь к разнице освещения – магия немого искажала восприятие, и направилась в коридор.

– Постой! – Гарт бросился за нею, – Не надо, не уходи! Если я так тебе неприятен, пойду посплю в подвале – там намного лучше, чем под кустом на улице, или в доках, на пеньковых катушках! Я уже несколько лет не спал в такой мягкой, чистой и теплой постели. Не ссорьтесь из-за меня, пожалуйста!

Бадба обернулась к нему: на измененном личиной лице застыло странное выражение: один уголок рта был направлен вверх в изломанной улыбке, а второй вниз – словно у карнавальной маски. Из глаз улли неожиданно градом покатились слёзы, она застыла с плащом в руках, тихо всхлипывая. Обомлев от такого зрелища, не зная, что делать, Гарт застыл с протянутыми к ней руками.

Циана, подошла, обняла подругу: с нею явно творилось неладное. Уведя улли в гостиную, усадила её в своё любимое кресло у камина и попросила:

– Убери пожалуйста личину и расскажи, что стряслось?

На секунду лицо подруги словно подернулось туманом, из которого постепенно возникли круглые совиные глаза и остренький розоватый клюв: улли по-прежнему плакала, губы её подергивались.

– Пер передал в записке, через младшего сына, что не сможет со мной увидеться ещё две недели.

– Так-таки, запиской?

– Он положил её в корзинку с булочками, якобы нами заказанными…

– И ты раскисла, решив спустить пар на бедного Гарта? Ай-ай! Тут, дорогая, ничего не поделаешь! Нужно как-то отвлечься. Если каждый раз, как твой женатый кавалер станет отклонять свидания, ты будешь так нервничать, то стоит задуматься, нужны ли тебе такие отношения? Это не легко, быть второй.

Бадба кивнула, вытерла слёзы, через силу улыбнулась:

– Пойдем! А то Гарт подумает, что тут живут нервные плаксивые дамочки. Разочаруем его!

– Вот это мне нравится! Узнаю подругу!

Гарт сидел на табурете у окна, выглядывая на улицу, с видимым удовольствием отмечая, как то и дело люди переходят с заснеженной мостовой на расчищенный им участок. Он вопросительно взглянул на Бадбу, Циана подмигнула ему, слегка покачав головой, произнеся вслух:

– Выпью я наконец сегодня чина или нет? Где там булки? Я знаю, они должны быть!

– Сейчас! – Бадба изо всех сил старалась сделать вид, что ничего не произошло. Поставила корзинку со свежей выпечкой от Сувреля-сердцееда на стол, пошевелила кочергой угли, чтобы разгорелись жарче, заново придвинула чайник к открытой конфорке печи. Нашла в шкафчике цукаты, расставила чашки… Ухватила голой рукой ручку чайника и непроизвольно вскрикнула, ожегшись.