Яков. Воспоминания

Антонова Лада

— Ну, тут Вы можете быть уверены, — сказала Анна Викторовна.

— Отлично, — сказал я, показывая портрет Коробейникову. — Я в гостиницу, а Вы просмотрите нашу картотеку. Лицо запомнили?

Он кивнул расстроено, все еще переживая мой разнос и свою ошибку. Пусть попереживает. В следующий раз будет работать внимательнее. А я сейчас поеду, закончу то, что он начал. И заодно отвезу Анну Викторовну домой. А то стемнело уже.

— Нет, этого господина я не видел, — сообщил мне управляющий гостиницей,

когда я показал ему рисунок Анны Викторовны. — Барышня посещала покойника, а этот… не знаю. Может быть, Ваську-посыльного спросить? Он здесь чистит клиентам обувь по ночам.

— Давайте, — согласился я.

Управляющий позвал Ваську, того самого пацана, который относил письма Львова Евгении и Тимохину. Тот узнал человека на портрете сразу, не задумываясь. Видимо, Анна Викторовна и в самом деле очень точно передала сходство с оригиналом.

— Да, он был тут, — подтвердил посыльный. — Я обувь чистил, а он тут проходил. А потом подошел к двери и остановился, потому что из двадцать пятого номера вышел другой господин.

Двадцать пятый был как раз тем, который занимал покойный поручик Львов.

— Какой другой? — спросил я мальчика.

— Да обыкновенный, — махнул рукой посыльный. — А этот, с портрета, спрятался вот так и смотрел, как тот уходит. Потом подошел к двери двадцать пятого нумера и постучал, но ему не открыли. И он тоже ушел.

— А как выглядел тот, который вышел из номера? — спросил я.

— А я его не видел, — ответил Васька. — Он ко мне спиной был и пошел туда, к лестнице.

— А в руках у него что-нибудь было? — поинтересовался я.

— Да вроде нет, — ответил наблюдательный посыльный.

Я только вздохнул. По всему получалось, что тот, кто вышел из номера, и был убийцей. А тот, чье изображение я держу в руках, его видел, а скорее всего, и знал. И нужно его отыскать поскорее, только не очень понятно, где и как. Впрочем, один вариант у меня был.

Разыскав в таверне Ефимку, своего осведомителя, того самого, который сдал мне в свое время Ферзя, я заказал графинчик водки и приступил к расспросам. Плата за ответы наливалась тут же.

— Всплыла одна свежая пушка, — рассказывал мне Ефимка, — армейский револьвер. У Митрича вчера слышал.

— Кто продает? — спросил я.

Он промолчал, делая вид, что поглощен едой и вопроса не слышит. Я снова наполнил стопку. Водки не жалко. Но важно не напоить его допьяна раньше, чем он мне все расскажет.

— Холодный, — ответил осведомитель и употребил очередную стопку.

— Это он? — предъявил я портрет.

— Не, не он, — помотал головой Ефимка и вдруг взглянул на рисунок еще раз, уже внимательнее. — Погоди-ка… Так это же Барин, брачный аферист.

— Где живет, знаешь? — спросил я, наливая очередную порцию.

— Где он чалится,

не знаю, давно его не видел, — ответил воришка, закусывая.

— А Холодного?

— Так у Митрича, на малине, каждый вечер, — сказал он.

Потребовалось еще некоторое время и некоторое количество водки для храбрости, чтобы убедить Ефимку по-тихому показать мне Холодного. Мы договорились встретиться неподалеку от малины, которую держал старый скупщик краденого Митрич. Я зашел в управление, прихватил с собой Коробейникова и отправился к уговоренному месту. Предстояло нудное следственное мероприятие под названием «засада».

Ждать и в самом деле пришлось долго. Я привычно сохранял спокойствие, а вот мои спутники, менее опытные в подобных делах, начинали терять терпение.

— Видать, не придет он сегодня, — сказал Ефимка, в который раз выглядывая в дырку в заборе, за которым мы притаились.

— Так ты ж говорил, он каждый вечер приходит, — попенял я ему.

— А сегодня не пришел, — озлился вор, — я что, секретарь ему?

— Ну, а нам что? — возмутился в ответ Коробейников, — каждый день ходить, что ли, сюда?

— Вся ночь впереди, — утешил я их обоих.

— Ну отпустите меня, Яков Платоныч! — заныл Ефимка жалостливо.

— Может, правда в другой день придем? — поддержал его Коробейников.

— Тихо! — шепотом прикрикнул я на обоих, заслышав приближающиеся шаги.

— Это он! — прошипел Ефимка, приникнув к щели. — Точно, он, Холодный!

Холодный уже почти подошел к дому Митрича, когда его кто-то окликнул, и в поле нашего наблюдения появился еще один персонаж. Этого я узнал сразу. У Анны Викторовны и в самом деле талант.

— Барин! — изумленно прошептал Ефимка.

Я проверил револьвер, готовясь осторожно выйти из укрытия и взять сразу обоих. Но в этот момент разговор между двумя бандитами перерос в свару, Холодный заорал на Барина, угрожая оружием.

— Брось револьвер! — крикнул я ему, выбегая из-за забора.

Он выстрелил навскидку в мою сторону, заставляя нас с Коробейниковым залечь, потом еще раз — в сторону Барина. Тот упал, нелепо взмахнув руками. Ну да, странно, если бы Холодный в него промазал, с трех-то шагов.

— Стой! — заорал Антон Андреич, стреляя Холодному вслед.

— Не стрелять! Брать его живым, — приказал я. И добавил тише: — Дайте ему уйти.

— Да как же?! — не понял мой помощник.

— Погоняйте его и отпустите, — пояснил я. — А главное, проследите за ним!

Сам я бросился к Барину, надеясь, что Холодный все же его только ранил. Брачный аферист еще дышал и был в сознании, но понятно было с первого взгляда, что жить ему осталось считанные минуты.

— Ты его в гостинице видел? — встряхнул я Барина. — Холодного?