Яков. Воспоминания
Шрифт:
В холле гостиницы меня ожидала весьма неприятная неожиданность: господин Уваков собственной персоной. Вот уж несвоевременно. И что же на этот раз привело его в Затонск?
— Господин Уваков! — приветствовал его я. — Илья Петрович!
— Яков Платоныч! — улыбнулся мне Уваков, протягивая руку. — Снова у Вас.
— Неужели так понравилось? — спросил я его с улыбкой.
— Уютный городок, — коротко улыбнулся мне в ответ Илья Петрович. — Но, как Вы понимаете, я приехал не любоваться
— Догадываюсь, — ответил я.
— Позвольте представить, — сказал Уваков, показывая на человека, молча стоявшего за его спиной, по виду типичного жандармского громилу, обряженного в штатское, — мой помощник, господин Жиляев. Яков Платоныч, — продолжил Илья Петрович, — присядем, на два слова.
Мы с Уваковым сняли пальто и прошли в буфет, пустовавший по случаю раннего часа. Господин Жиляев остался у входа, приняв, явно по привычке, типичную позу охранника. Похоже, я не слишком ошибся в его характеристике.
— Вот, Яков Платоныч, — сказал Илья Петрович, когда мы устроились за столиком, — не думал, что так скоро окажусь у Вас снова. Прислали с инспекцией из Петербурга проверить работу полиции в городе Затонске. Догадываетесь, почему?
Я догадывался. Но вовсе не о том, о чем думал господин Уваков.
— Не совсем, — ответил я ему.
— Количество преступлений в последнее время у вас выросло неимоверно, — проговорил он скучающим тоном. — Просто разгул преступности. Вот, утром прибыл.
Бюрократическая машина работает чрезвычайно медленно. Даже несмотря на рост преступности в нашем городке, происшедший благодаря Магистру с его подчиненными, сведения эти до Петербурга дошли бы вряд ли. А если и дошли, понадобилось бы время, чтобы наверху отреагировали. Да и кого в Петербурге интересует маленький провинциальный Затонск? Никого, кроме тех, кто пристально следит за этим местом в своих целях. И недаром, полагаю, Уваков появился здесь именно в день убийства князя.
— Готов оказать посильное содействие, — ответил я ему, сохраняя видимость дружелюбия.
— На то и рассчитываю, — ответил он.
— Я прошу прощения, дела следствия, — сказал я Увакову. — Вы, наверное, уже слышали, убит князь Разумовский.
— Да, уже сообщили. Вот как получается! Не успел сойти с поезда, как у Вас тут такое, — сказал Илья Петрович, пристально глядя мне в глаза. — Вы, вероятно, догадываетесь, какой отклик будет в Петербурге.
Я не догадывался, а был уверен целиком и полностью. И меня это все больше тревожило.
— Версии есть? — спросил он меня.
— Да какое там, — ответил я почти что чистую правду. — Идет осмотр дома, туда и направляюсь. Так что позвольте откланяться.
— Успехов, — пожелал мне Уваков, протягивая руку для рукопожатия. — Вероятно,
Очень бы не хотелось. По крайней мере, надеюсь, он не поспеет туда раньше меня. Потому что мне, к сожалению, нужно было отработать до конца версию о виновности Нежинской, а заодно проверить, благополучен ли мистер Гордон Браун в свете новых событий.
Ворота в Михайловскую усадьбу были, по обыкновению, закрыты.
— Никого не велено пускать, — сказал мне солдат, дежурящий у ворот.
— Доложите, надворный советник Штольман, — велел я ему.
— Не велено, — мрачно отозвался солдат. — Никого не принимают.
— Я тебе говорю доложить, полиция. По делу государственной важности, — начал раздражаться я. — Доложите господину Брауну о моем визите.
Это подействовало. Солдат направился в дом, а через малое время ворота распахнулись, пропуская мой экипаж.
Господин Браун сидел за столом с мрачным видом и зачем-то разглядывал свои очки.
— Мистер Штольман, — приветствовал он меня не вставая, — что случилось на этот раз?
Был он какой-то странный сегодня, но я никак не мог понять, в чем именно.
— Госпожа Нежинская у Вас? — спросил я у него. — Мне нужно с ней поговорить.
— Она уехать недавно, — все тем же странным тоном ответил Браун.
Я внимательно пригляделся и понял, что он просто пьян. Да вот и бутылка полупустая рядом, и стакан. Это он что же, среди бела дня коньяк стаканами глушит? Не ожидал я от него такого.
— А ночью она была здесь, в Вашем доме? — поинтересовался я.
— Это Вас не касаться, господин Штольман, — ожидаемо разозлился он.
— Князь Разумовский убит, — пояснил я причину моего бестактного любопытства. — Так что Вы сосредоточьтесь, приведите себя в порядок, и мне нужно задать Вам несколько вопросов.
— Сосредоточиться, — пробормотал Браун, — сосредоточиться…
И весьма сосредоточенно залпом выпил полстакана коньяку. Да что это с ним, право? Такими темпами он очень скоро не только разговаривать не сможет, а и вовсе напьется до положения риз.
Браун отставил пустой стакан и с трудом сфокусировал на мне взгляд:
— I’m ready.
— Когда госпожа Нежинская приехала к Вам? — начал я свои расспросы.
— Yesterday — ответил он, — at six o’clock.
— А уехала?
— Один час назад, — ответил Браун по-русски и неожиданно мрачно.
Что-то он не похож на счастливого жениха, проведшего ночь с возлюбленной. И пьет так, будто с горя… Что-то произошло, однозначно. Знать бы еще, что именно. Кажется мне, мистер Гордон Браун вряд ли станет со мной откровенничать. А мне сейчас позарез нужна его откровенность.