Ямато-моногатари

Автор неизвестен

76

Принцессу Кацура навещал в ее доме Ёситанэ [194] , и вот мать ее, фрейлина королевской опочивальни, прослышав об этом, однажды заперла ворота, а Ёситанэ, весь вечер простояв в мучениях, собрался домой, промолвив: «Так ей передайте», и через щель в воротах произнес:

Коёхи косо Намида-но кава-ни Ири тидори Накитэ кахэру то Кими ва сирадзу я Знаешь ли ты, Что весь вечер сегодня, Как птица кулик, погрузившаяся В реку слез, Плакал я и вернулся домой [195] .

194

Ёситанэ — Минамото Ёситанэ, внук императора Сэйва.

195

Танка содержит частичные омонимы: намида — «слезы» и нами — «волна». Нами, кава

и тидори — «волна», «река» и «кулик» — слова, составляющие комплекс энго.

77

Той же принцессе тот же кавалер:

Нагаки ё-во Акаси-но ура-ни Яку сихо-во Кэбури ва оора-ни Тати я ноборану В долгие ночи От соли, что жгут В бухте Акаси, Дым в небе Стоит, не поднимаясь [196] .

Так навещал он ее тайно, и вот в пятнадцатую ночь восьмой луны, когда во дворце [Тэйдзи-ин] устраивали праздник любования луной, принцессе было послано высочайшее повеление: «Приходи». Но там они никак не могли бы встретиться, и Ёситанэ удерживал ее: «Прошу тебя, не ходи туда сегодня вечером». Однако приглашение было от императора, остаться дома она не могла и спешила отправиться, тогда Ёситанэ:

196

Танка помещена в Сёкугосэнсю, 12.

Акаси — название бухты, означает также «встречать рассвет», яку — «жечь» и «сгорать от любви».

Такэтори-но Ёё ни накицуцу Тодомэкэму Кими ва кими-ни то Коёхи симо юку Когда старец Такэтори Безудержно слезы проливал, Удалось ему задержать [Кагуя-химэ]. Ты же к государю Сегодня вечером уходишь [197] .

78

Гэму-но мёбу во время церемонии поздравления императора с Новым годом стояла у трона, и принц в звании дансэй [198] , увидев ее, внезапно в нее влюбился. Вручил ей послание, а она в ответ:

197

Танка содержит ссылку на сюжет известной повести Такэтори-моногатари. Героиня повести хотела покинуть приемных родителей тоже в ночь полнолуния, 15 августа, и вернуться к своему народу, обитающему на луне. Особую тонкость придает этой танка то обстоятельство, что имя принцессы — Кацура — является метафорическим обозначением луны. В сочетании кими ва кими-ни то кими означает «ты» и «государь», т. е. император Тэйдзи, отец принцессы Кацура. Ёё имеет три значения: 1) «коленца бамбука» (прекрасную Кагуя-химэ, героиню Такэтори-моногатари, нашли в бамбуке); 2) «ночи»; 3) имитация плачущего голоса; все эти три омонима создают сложную смысловую игру в танка.

198

Дансэй — принц Нориаки. Дансэй — чин, надзирающий за порядком и соблюдением правил.

Утицукэ-ни Мадофу кокоро-то Кику кара ни Нагусамэясуку Омохоюру кана Только взглянули на меня, И вот я узнаю, Что сердце ваше заплуталось. Но потому и думается мне, Что так же легко ему и утешиться [199] .

Ответ принца тоже был, но память о нем утрачена.

79

Тому же принцу та же дама:

Коридзума-но Ура-ни кадзукаму Укимиру ва Нами савагасику Ари косо ва сэмэ Плавучие водоросли, Погружающиеся в воду в бухте Коридзума… Ведь могут Волны забушевать над ними [200] .

199

Танка встречается в Синсэндзайсю, 11.

200

Танка построена на игре слов: укимиру — «плавучие водоросли» и «смотреть печально». Отсюда — второй смысл: печально будет, если мы снова встретимся и зашумит о нас молва. Коридзума — топоним и коридзу — «опрометчиво», «не проверив на опыте». Кадзуку («погружаться»), миру («водоросли»), Коридзума-но ура (бухта Коридзума) связаны по типу энго.

80

Когда у дворца императора Уда цветы были хороши необыкновенно, сыновья Нанъин-но кими [201] и другие собрались и стали слагать танка. И Мунэюки, бывший в чине укё-но ками, сложил:

Китэ мирэдо Кокоро мо юкадзу Фурусато-но Мукаси нагара-но Хана ва тирэдомо Вот пришел и любуюсь, Но на сердце не радостно, Хоть у моих родных, Как и в былые времена, Цветы осыпаются [202] .

201

Нанъин-но

кими — принц Корэтада.

202

Возможно, что стихотворение было сложено уже после смерти отца.

Другие, наверно, тоже слагали стихи.

81

Когда Укон, дочь Суэнава-но сёсё [203] , служила во дворце покойной императрицы [204] , ныне покойный Гон-тюнагон-но кими [205] навещал ее. Они обменялись клятвами в вечной любви, и вот Укон перестала служить во дворце и поселилась у себя дома, но он к ней уже не приходил. Однажды случилось побывать у нее кому-то из дворца, и она спросила: «Как он там? Бывает во дворце?» — «Постоянно там служит», — ответствовали ей. Тогда она послала ему:

203

Суэнава-но сёсё — Фудзивара Суэнава (?—914), сын Тисигэ. Его танка встречаются в Синкокинсю и в Синсюисю. Он был также известен искусством соколиной охоты.

204

Императрица — Сидзуко. Она умерла в 954 г., явно позже создания Ямато-моногатари. Эпитет «покойный», видимо, добавлен позднейшим переписчиком.

205

Гон-тюнагон-но кими — Фудзивара Ацутада (906—943), сын Тосихира. Один из «Тридцати Шести Бессмертных», искусный музыкант, игравший на бива. Существовал сборник его танка Ацутадасю.

Васурэдзи то Таномэси хито ва Ари то кику Ихиси кото-но ха Идзути иникэму «Не забуду» Обещавший человек Жив, узнала я. Но слова, что он говорил, Куда же они делись? [206] —

так написала.

82

Той же даме снова долго вестей не было, а потом как-то ей прислали фазана [207] . В ответ она:

206

Танка помещена в Госэнсю, 10.

207

Комментаторы Абэ Тосико и Имаи Гэнъэ предполагают, что посылкой фазана (кидзи) Ацутада хотел сказать ей, что «не придет» (кодзи).

Курикома-но Ама-ни аса тацу Кидзи ёри мо Кари ни ва авадзи То омохиси моно-во Больше, чем фазан, Взлетающий утром С горы Курикома, Думаю я о том, что Не придется мне встретиться с охотником [208] —

так сказала.

83

У той же дамы, когда она жила в дворцовых покоях, был возлюбленный, который навещал ее тайно; он был в чине главы дворцовой управы и постоянно находился во дворце.

208

В танка обыгрываются омонимы: кари — «охота» и кари — «временный», «обманный». Отсюда — второй смысл: «Не думала я, что наши встречи временны».

Курикома — гора, знаменитая изобилием фазанов, там часто устраивалась соколиная охота. Танка помещена в Кокинрокутё, 2 (раздел «Фазаны») (две последние строки иные), а также в Фумокусё, 20 (раздел «Горы»), с припиской: «Автор неизвестен».

Однажды в дождливую ночь он подошел к шторке двери ее комнаты; она же не знала этого и, так как дождь просочился внутрь, перестилала соломенную подстилку. При этом она сказала:

Омофу хито Амэ-то фурикуру Моно нараба Вага мору токо ва Кахэсадзарамаси Если бы Тот, кого люблю, Был дождем, который льется сюда, Не меняла бы я Свое ложе, на которое каплет вода [209] .

209

Танка обыгрывает омонимы: мору — «течь» и мору — «охранять»; кахэсадзарамаси — «не стала бы менять» комментаторы связывают с уракаэсанай — «не предает», «не обманывает» и каэсанай — «не уходит домой», «не покидает».

Так она произнесла. Он был очарован этими стихами и тут же вошел к ней в комнату.

84

Та же дама впоследствии сказала кавалеру, который давал ей множество клятв, что не забудет, но позабыл:

Васураруру Ми-во ба омовадзу Тикахитэси Хито-но иноти-но Осику мо ару кана Уж не думаешь с любовью Обо мне, которую позабыл. Но как мне жаль Жизнь человека, Который давал клятвы [210] .

210

Укон хочет сказать, что нарушившего клятву могут наказать боги. Танка помещена в Сюисю, 14, Кокинрокутё, 5 (раздел «Клятвы»). В некоторых книгах приписывается Цураюки.