Ямато-моногатари

Автор неизвестен

так сложив, написал. Так скитался он по чужим провинциям, и однажды, когда он добрался до провинции Каи (Кахи) и жил там, он заболел и, чувствуя, что умирает, сложил:

Карисомэ-но Юки кахидзи то дзо Омохиси-во Има ва кагири но Кадодэ нарикэри Лишь на время Посетил я [это место], Так мне думалось. Теперь же стало [это путешествие] последним Выходом за ворота [379] —

379

Во второй строке танка читается топоним Кахи. Танка в другой редакции помещена в Кокинсю, 16, где приписывается Аривара Сигэхару.

так сложил он и скончался.

Один человек, который знал по прежним путешествиям Дзайдзи-но кими, возвращаясь в столицу из провинции Микава, останавливался на всех этих станциях. Он увидел эти танка и, узнав его руку, приметил их и очень печалился.

145

Император Тэйдзи отправился к устью реки [380] . Была тогда среди укарэмэ [381]

одна, по имени Сиро [382] . Он послал к ней гонца, и она пришла. При императоре было много вельмож, придворных и принцев, так что она остановилась поодаль. «Воспойте в стихах, почему вы стали так далеко», — повелел император, и она тут же сложила:

380

Это место в списке неясно.

381

Укарэмэ — девушки, увеселявшие высокопоставленных вельмож танцами и стихами, а затем становившиеся их партнерами на ночь.

382

Видимо, имеется в виду дочь Тамабути, героиня 146-го дана.

Хаматидори Тобиюку кагири Арикэрэба Кумо тацу яма во Ава-то косо мирэ Есть предел высоты Полета У прибрежной птицы тидори, Потому и горами, над которыми встают облака, Любуются издали: вон они! [383] —

так она сложила. Император нашел стихотворение очень искусным, изволил похвалить и пожаловал ей дары.

Иноти дани Кокоро-ни канафу Моно нараба Нани ка вакарэ-но Канасикарамаси Даже если бы жизнь, Какой хотелось бы сердцу, Вдруг стала, Все же, верно, расставания Были б печальны [384] .

383

В этой танка поэтесса под птицами разумеет себя, под горами — императора. Ава — название местности и «вот оно», а также «туманно», «неясно», «слегка». Танка помещена в Окагами фурумоногатари.

384

Танка помещена в Кокинсю, 8, под авторством Сиромэ, а также в Кокинрокутё, 4, и в Окагами фурумоногатари.

Эту танка сочинила тоже Сиро.

146

Император Тэйдзи перебрался во дворец Торикаи-но ин [385] . Там жизнь его проходила в обычных развлечениях. «А есть ли среди множества укарэмэ, что приходят увеселять нас, девушки с красивыми голосами и из хороших семей?» — как-то вопросил он, и те отвечали: «Вам приходит служить дочь Оэ-но Тамабути [386] , она очень хороша собой». Император пожелал ее увидеть и нашел, что облик ее благороден, полна девушка прелести. Призвал он ее во дворец. «Правда ли то, что о ней говорят?» — спросил он и повелел всем, кто там был, слагать стихи на тему кормления птиц [торикахи]. И сказал он: «Тамабути в делах был прилежен и песни слагал превосходно. Сумеешь ты сложить хорошие стихи о кормлении птиц, я и рассужу, правда ли, что дочерью ему приходишься». Услышав это, девушка тут же:

385

Императорская резиденция в Осакском округе уезда Мисима.

386

Наместник провинции Тамба, имевший четвертый придворный ранг, сын Оэ Отобито.

Асамидори Кахи ару хару ни Ахинурэба Касуми наранэдо Татиноборикэри Нежно-зеленой весной, Когда жить так прекрасно, Мы встретились с вами. Поднялась я сюда, Хоть я и не дымка тумана [387] —

произнесла она это, и император был так несказанно очарован, что даже слезы навернулись ему на глаза. Все остальные были тогда сильно во хмелю, и начались бурные рыдания. Император пожаловал девушке утики и хакама [388] . Находившимся там сановникам, принцам, придворным четвертого и пятого рангов он приказал: «Встаньте с места те, кто еще не снял с себя одежд и не отдал ей!». И все чины, и высшие и низшие, по очереди стали снимать одежды, девушка уже не могла ничего надеть на себя, и дары во множестве складывали между столбами-опорами дома. Скоро настала пора государю возвращаться в столицу, и он, узнав, что Нанъин-но ситиро-кими [389] построил себе дом недалеко от того места, где она жила, поручил тому заботиться о ней. «Если ей что-нибудь понадобится — сразу сообщать во дворец. А то, что ей будет от нас пожаловано, отправлять к ситиро-кими. Надо избавить ее от всех невзгод» — так он соизволил сказать, и ситиро-кими с тех пор всегда навещал девушку и всячески заботился о ней.

387

Помимо того что название дворца «Кормление птиц» — торикахи (торикаи) в других значениях входит в текст стихотворения (аса ми дори кахи), в нем есть еще одна игра слов: касуми — «легкая дымка», но резиденция императора часто называлась метафорически «вместилище тумана» — касуми-ана. Танка приводится в Окагами фурумоногатари.

388

Разновидности одежды хэйанских придворных.

389

Нанъин-но ситиро-кими — видимо, Минамото Киёхира (877—945), сын принца Корэтада, совмещал несколько высших придворных должностей.

147 [390]

В давние времена была девушка, которая жила в провинции Цу. Навещали ее двое. Один жил в той же провинции Цу, род его был — Мубара. Другой же был из провинции Идзуми. Род его именовался Тину. И оба они и возрастом, и обликом, и родовитостью были весьма схожи, совсем одинаковы. Чьи устремления сердца сильнее, тому и буду принадлежать, думала она, но даже устремлениями сердца они были равны. Как стемнеет, они вместе к ней приходили. Когда присылали ей что-нибудь в подарок, то тоже всегда посылали одинаковое. Никак нельзя было сказать, кто из них кого превосходит. Дева просто извелась в раздумьях. Если бы еще устремления их сердец были неглубоки, ни с одним не стала бы видеться, но и тот и другой месяцы

и дни напролет у ворот ее дома стояли и всячески выказывали свою привязанность, и она совсем истерзалась. То, что оба они равно в дар ей посылали, не принимала она, но они все приносили подарки и у ворот стояли. Был у нее отец, говорит он ей: «В такой печали проводишь ты годы и месяцы, и горе их всерьез не принимаешь, как это жалко. Если б стала ты женой одного из них, другой бы перестал помышлять о тебе», а она сказала: «Я тоже думаю так, но устремления их сердец столь схожи, что я измучилась в раздумьях. Что же мне теперь делать?» В это время находилась она в палатке в окрестностях реки Икута. Тут послали за теми, кто к ней сватался. И отец говорит: «Любовь ваша одинакова, и этой юной девушке трудно выбрать. Но все же сегодня мы примем решение. Один из вас — из дальних мест. Другой — из здешних мест, но и он страдает беспредельно. И вот обоих вас очень мне жаль». И когда он это сказал, оба очень обрадовались. «Вот что я скажу вам: пустите ваши стрелы в речную птицу, что по реке плывет. Кто в нее попадет, тому и дочь отдам», — сказал он это, и они, проговорив: «Очень это хорошо», выстрелили, и один попал в голову, а другой тут же попал в хвост. И на этот раз нельзя было рассудить, кто победил.

390

Этот сюжет представлен в антологии Манъёсю, в песне о деве Унаи. В связи с этим в данном эпизоде слова онна и отоко переводятся не как «дама» и «кавалер», а как «девушка» и «юноша».

В мучениях девушка:

Сумивабину Вага ми нагэтэму Цу-во куни-но Икута-но кава ва На номи нарикэри Тяжело мне влачить эту жизнь, И покончу я с ней. Ведь в стране Цу Река Икута, река «Живое поле», Одно лишь названье —

так сложила. Та палатка, выходила к самой реке, и она туда бросилась. Отец в смятении закричал, по берегу заметался. И тут оба кавалера, что за ней ухаживали, в одно и то же место кинулись за ней. Один схватил ее за рукав, другой схватил за ноги, так все и утонули. Отец в горе вытащил их тела на берег, причитал он, плакал и похоронил дочь. Родители обоих юношей явились. Рядом с ее могильным холмом сделали еще могилы, а когда стали хоронить, отец того, что из страны Цу, сказал: «Кто из той же стороны, того и хоронить вместе с ней. А тот, что из другой, как же можно его в той же земле?» [391] . И когда он воспротивился, отец того, что из Идзуми, нагрузил на корабль землю из провинции Идзуми, привез сюда же и в конце концов похоронил сына. И вот, говорят, могила девушки стоит в середине, а слева и справа — могилы юношей.

391

Считалось, что труп чужеземца мог осквернить землю.

В старину это было, изобразили все это на картине и поднесли императрице [392] , ныне уже покойной, и все придворные на эту тему слагали стихи будто бы от их имени. Исэ-но миясу-докоро [393] (за юношу):

Кагэ-то номи Мидзу-но сита-нитэ Ахимирэдо Тама наки кара ва Кахи накарикэри Лишь тенями Под водой Встретились мы. Но тело без души — Какой от него прок? [394]

392

Имеется в виду Ацуко, см. коммент. 255.

393

Исэ-но го, см. коммент. 2.

394

Танка обыгрывает омонимы: кахи — «толк» и «раковина». Кахи — «раковина» и кара — «скорлупа», «тело», «оболочка» связаны по типу энго. Стихотворение, по-видимому, основано на танка из Кокинсю, 11.

От имени девушки одна принцесса [395] :

Кагиринаку Фукаку сидзумэру Вага тама ва Укитару хито-ни Миэн моно ка ва Беспредельно Глубоко погрузившаяся Душа моя С тем, кто так поверхностен, Разве встретиться может?

Еще Исэ-но мия (за юношу):

Идзуку-ни ка Тама-во мотомэн Ватацууми-но Коко касико то мо Омохоэнаку-ни Где же мне Душу ее найти? Широкое море — Здесь она или там? И этого мне не понять.

395

Принцесса Хирако (890—910).

Хёэ-но мёбу [396] :

Нука-но ма мо Моротомо-ни то дзо Тигирикэру Афу то ва хито-ни Миэну моно кара И в могиле Вместе быть Поклялись, Ведь наши встречи людям Не видны там [397] .

Итодокоро-но бэто [398] :

Катимакэ мо Накутэ я хатэму Кими-ни ёри Омохи курабу-но Яма ва коютомо Победителя и побежденного Так и нет — вот чем кончилось, Хоть в любви к тебе Состязались мы, Гору «Состязание» переходя.

396

Дочь Фудзивара Такацунэ (?—893), ее танка встречаются в Кокинсю.

397

Танка обыгрывает омонимы: цука-но ма — «недолго», «кратко» и цука — «могила». Видимо, танка написана от имени мужчины.

398

Харусуми Аманэико — дочь Ёсинава, фрейлина. Ее танка есть в Кокинсю и Госэнсю. Бэто — глава придворной службы по портновским делам.