Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
НЕОБХОДИМОЕ ОБЪЯСНЕНІЕ.
Въ Уарвинскомъ замк мн пришлось бесдовать съ однимъ интереснымъ иностранцемъ. Онъ привлекъ меня къ себ тремя достоинствами: своей скромною простотою, своимъ замчательнымъ знаніемъ древняго рыцарства и тмъ спокойствіемъ, которое доставило мн его общество — все время онъ говорилъ почти одинъ. Мы чувствовали себя, какъ чувствуютъ себя вс скромные люди, сидящіе у потухающаго камина; а онъ, мой собесдникъ, говорилъ о такихъ вещахъ, которыя были для меня очень интересны. Онъ разсказывалъ плавнымъ и ровнымъ голосомъ и, казалось, незамтно переносилъ меня и изъ этого міра и изъ этого времени въ самую отдаленную эпоху и въ давно забытую страну; постепенно онъ очаровывалъ меня, такъ что мн казалось, словно я вращаюсь между призраками и тнями, среди пепла и плсени сдой старины и бесдую съ однимъ изъ ея выходцевъ. Дйствительно, какъ бы я говорилъ о моихъ самыхъ близкихъ друзьяхъ, или
— Вамъ извстно о переселеніи душъ? Знаете-ли вы о перенесеніи эпохъ и тлъ?
Я ему отвтилъ, что никогда не слышалъ ничего подобнаго. Казалось, мой отвтъ слишкомъ мало интересовалъ его и онъ даже, вроятно, и не разслышалъ, отвтилъ-ли я ему что-либо или нтъ — точно у насъ шелъ разговоръ о погод. Съ полминуты длилось молчаніе; но вотъ тишина нарушилась монотоннымъ возгласомъ наемнаго чичероне:
— Древнія латы шестого столтія, временъ короля Артура Круглый Столъ; говорятъ, что эти латы принадлежали сэру Саграмору ле-Дезидероусъ (Желанному); замтьте, тутъ на лвой сторон кольчуги находится круглое отверстіе, откуда оно произошло, неизвстно въ точности; предполагаютъ, что эта пробоина была сдлана еще до изобртенія огнестрльнаго оружія, — врне всего это была шутка солдатъ Кромвеля.
Мой собесдникъ улыбнулся на эти слова; но это была не современная улыбка; такъ улыбались нсколько сотъ лтъ тому назадъ; затмъ онъ проворчалъ себ подъ носъ:
— Хорошо же онъ это знаетъ, я видлъ, когда это было сдлано!
Затмъ, посл небольшой паузы, онъ прибавилъ:
— Я самъ это сдлалъ!
Я не усплъ опомниться отъ поразившаго меня удивленія, какъ незнакомецъ скрылся.
Весь остальной вечеръ я просидлъ у камина, мечтая о давно минувшихъ временахъ; дождь немилосердно стучалъ въ стекла оконъ, а втеръ вылъ, какъ дикій зврь. Время отъ времени я заглядывалъ въ книгу сэра Томаса Малори, въ которой разсказывалось такъ много чудеснаго и несбыточнаго, а затмъ опять предавался моимъ прежнимъ мечтамъ. Наконецъ наступила полночь; на сонъ грядущій я взялъ прочитать другую повсть, а именно ту, которая слдуетъ:
Какъ сэръ Лаунсело убилъ двухъ исполиновъ и освободилъ отъ нихъ замокъ.
Вскор на него напали два исполина, вооруженныхъ съ ногъ до головы; въ рукахъ у нихъ были дв громадныя палицы. Сэръ Лаунсело закрылся щитомъ и отразилъ ударъ одного изъ исполиновъ, затмъ быстро вынулъ мечъ и отрубилъ ему голову. Когда другой исполинъ увидлъ это, то бросился бжать, испугавшись ловкости ударовъ, нанесенныхъ его товарищу; но сэръ Лаунсело погнался за нимъ, схватилъ его за плечо и разрубилъ бглеца пополамъ. Избавившись отъ исполиновъ, онъ отправился въ залъ, куда вышли около шестидесяти дамъ и двушекъ; вс он преклонились передъ нимъ; потомъ возблагодарили Бога за свое освобожденіе. «Ахъ, сэръ, — говорили он, - большая часть изъ насъ въ теченіе семи лтъ были ихъ плнницами; насъ принуждали длать различныя работы изъ шелка, а между тмъ, вс мы благороднаго происхожденія; благословенъ тотъ день и часъ, рыцарь, когда ты увидлъ свтъ Божій; скажи намъ свое имя и мы разскажемъ нашимъ роднымъ и друзьямъ, кто насъ освободилъ изъ неволи!» «Прекрасныя лэди! — сказалъ онъ, — мое имя Лаунсело дю-Лакъ!» Съ этими словами онъ оставилъ ихъ и ухалъ, поручивъ ихъ милосердію Божію. Лаунсело вскочилъ на коня и объздилъ много чужихъ и дикихъ земель; приходилось ему переправляться и черезъ рки и мчаться по плодоноснымъ долинамъ; много натерплся онъ и дурного. Но вотъ, однажды, ночью онъ подъхалъ къ красивому зданію и нашелъ тамъ благородную пожилую лэди, которая помстила его у себя, накормила его, напоила, а также приказала дать корму и его лошади. И когда пришло время сэръ Лаунсело отправился въ отведенное ему помщеніе и легъ въ постель. Не усплъ онъ еще и заснуть, какъ услышалъ конскій топотъ и затмъ сильный стукъ въ ворота; сэръ Лаунсело быстро вскочилъ съ постели и посмотрлъ въ окно; тутъ, при свт луны, онъ увидлъ, что къ воротамъ подъхали еще три рыцаря по слдамъ того, который пріхалъ первымъ; вс трое вынули свои мечи и напали на него. «Конечно, — подумалъ про себя сэръ Лаунсело, — я долженъ помочь первому рыцарю, на него напали трое другихъ; если этотъ несчастный будетъ убитъ, то я окажусь какъ бы ихъ сообщникомъ». Онъ живо облачился въ свои латы, спустился изъ окна по простын къ рыцарямъ и сказалъ: «Рыцари! сражайтесь со мною и оставьте этого одинокаго рыцаря!» Тогда три рыцаря оставили сэра Кэй и повернулись къ сэру Лаунсело; тутъ произошла страшная борьба;
Тогда вс трое воскликнули: — Господинъ рыцарь! мы уступимъ теб, какъ человку, съ которымъ въ сил никто не можетъ сравниться, такъ какъ нтъ „никого подобнаго теб!“ — „Вы должны уступить не мн, - возразилъ сэръ Лаунсело, — а сэру Кэй, сенешалю; только на такомъ условіи будетъ дарована вамъ жизнь“. — „Прекрасный рыцарь! — отвтили они, — мы не желаемъ этого сдлать; мы гнались за сэромъ Кэй до этого мста и, конечно, остались бы побдителями, еслибы ты не вмшался въ это дло; потому нтъ никакой причины намъ покориться ему“. — „Въ такомъ случа, - возразилъ сэръ Лаунсело, — выбирайте между жизнью и смертью; хотите покориться, такъ покоряйтесь сэру Кэю…“ — Прекрасный рыцарь! — сказали они, — ради спасенія нашихъ жизней, мы исполнимъ твое приказаніе». — «Въ такомъ случа, - продолжалъ сэръ Лаунсело, — въ день Св. Троицы вы должны вс трое отправиться ко двору короля Артура, покориться королев Геневер, полагаясь на ея милость и сказать, что сэръ Кэй васъ посылаетъ къ ней плнниками».
На слдующій день, утромъ, сэръ Лаунсело всталъ очень рано, а сэръ Кэй еще спалъ; тогда сэръ Лаунсело взялъ латы, оружіе и щитъ сэра Кэя, надлъ все это на себя, затмъ вывелъ изъ конюшни его лошадь, простился съ хозяевами и ухалъ. Скоро проснулся и сэръ Кэй и увидлъ, что сэръ Лаунсело взялъ его вооруженіе и ухалъ на его кон. «Клянусь моею врою, — подумалъ онъ, — что у сэра Лаунсело будутъ непріятности при двор короля Артура: подумаютъ, что это я; онъ станетъ подстрекать моихъ враговъ, а т обманутся въ своихъ разсчетахъ: что касается меня, то въ его вооруженіи и подъ его щитомъ я могу продолжать путь въ полной безопасности». Простившись съ хозяевами, сэръ Кэй отправился дале.
Только что я опустилъ книгу на колни, какъ послышался стукъ въ дверь; это былъ незнакомецъ; я предложилъ ему трубку и стулъ; потомъ, въ ожиданіи его разсказа, угостилъ его шотландской виски; онъ выпилъ одну рюмку, потомъ вторую, третью и только посл четвертой рюмки, онъ началъ говорить совершенно спокойнымъ и естественнымъ голосомъ.
РАЗСКАЗЪ НЕЗНАКОМЦА.
Я родомъ американецъ; родился я и воспитывался въ Гаршфорд, въ штат Коннектикут — тамъ за ркой. Слдовательно, я истый янки и поэтому человкъ практичный; я вполн застрахованъ отъ всякой сантиментальности или, говоря другими словами, не увлекаюсь поэзіею. Мой отецъ былъ кузнецомъ, дядя коноваломъ, а я — и тмъ и другимъ. Наконецъ, я попалъ на настоящую дорогу: я отправился на оружейный заводъ и выучился тамъ всему, чему только можно было выучиться: я учился отливать пушки, длать револьверы, котлы, машины, земледльческія орудія; но, кром того, я мечталъ сдлать что-нибудь особенное; именно такую вещь, которая удивила бы весь міръ и которую я сдлалъ бы такъ легко, какъ какой-нибудь блокъ. Но вотъ я сдлался главнымъ управляющимъ; у меня было нсколько тысячъ человкъ подчиненныхъ.
Человкъ, занимающій такое положеніе, конечно, долженъ много бороться, очень много, — объ этомъ нечего и говорить. И мн пришлось бороться. Наконецъ, досталось и на мою долю порядочно. это произошло во время недоразумній, возникшихъ съ ломовиками, вождемъ которыхъ былъ одинъ парень, прозванный нами Геркулесомъ. Онъ угостилъ меня такимъ ударомъ по голов, что мн казалось, будто у меня раздробился черепъ; потомъ посыпались изъ глазъ искры, а затмъ все потемнло; я ничего не чувствовалъ, ничего не сознавалъ, по крайней мр, нсколько минутъ.
Когда я очнулся, то сидлъ на зеленой мягкой трав, подъ тнистымъ дубомъ; передо мною разстилался чудный ландшафтъ, которымъ я могъ любоваться вполн; впрочемъ не совсмъ вполн, такъ какъ передо мною былъ гордо сидвшій на своемъ кон всадникъ, точно вырзанный изъ книги съ картинками. Онъ былъ положительно закованъ въ желзную броню съ головы до ногъ; у него былъ шлемъ на голов, затмъ щитъ, мечъ и громадная пика; попона его лошади изъ красной и зеленой шелковой матеріи спускалась почти до самой земли и была украшена гербами; у сдла былъ прившенъ стальной рожокъ.
— Прекрасный сэръ, не желаешь-ли сразиться со мною? — спросилъ всадникъ.
— Не желаю-ли чего? — не безъ удивленія спросилъ я.
— Не хочешь-ли позабавиться оружіемъ ради твоего отечества, ради какой-нибудь прекрасной лэди или ради…
— Что вы мн предлагаете? — удивился я. — Отправляйтесь обратно въ вашъ циркъ, а то я донесу на васъ.
Всадникъ повернулся и отъхалъ на нсколько сотъ ярдовъ назадъ, затмъ онъ пригнулся къ ше лошади, вытянулъ синіе длинную пику и стремглавъ помчался ко мн, такъ что я всталъ съ того мста, гд сидлъ подъ деревомъ, когда онъ прискакалъ ко мн.