Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
Вс были крайне смущены тмъ, что мое платье заколдовано и тогда только нсколько успокоились, когда Мерлэнъ предложилъ имъ самую обыкновенную вещь. Онъ спросилъ, почему они были такъ глупы, что не догадались снять съ меня этой одежды. Мене чмъ въ одну минуту я былъ раздтъ до нага. Ахъ, Боже мой, Боже мой! я не могу вспомнить объ этомъ: я былъ единственнымъ смущеннымъ лицомъ изъ всхъ присутствовавшихъ. Меня оспаривали другъ у друга; все это длалось такъ просто и естественно, точно я былъ какой-нибудь кочанъ капусты. Королева Геневера такъ же простодушно интересовалась мною, какъ и вс прочіе, она даже выразилась, что еще никогда не видла такихъ
Наконецъ, меня увели въ одну сторону, а мое несчастное платье унесли въ другую. Меня втолкнули въ темную и крошечную каморку въ башн;- дали какіе-то жалкіе остатки кушанья вмсто обда, клочекъ соломы вмсто постели, наконецъ, моимъ обществомъ тутъ было безчисленное множество крысъ.
ГЛАВА V.
Вдохновеніе.
Я былъ утомленъ до такой степени, что даже страхъ за свою судьбу не могъ меня удержать отъ сна.
Когда я проснулся и пришелъ въ себя, то мн казалось, что я спалъ очень долго. Моею первою мыслью было: «хорошо, что я проснулся раньше, чмъ меня успли повсить, утопить, сжечь, или что-либо въ этомъ род… Что за удивительный это былъ сонъ! Я еще подремлю немного до зари, а потомъ отправлюсь на оружейный заводъ и тогда раздлаюсь съ Геркулесомъ.
Но вдругъ послышалась ужасная музыка цпей и болтовъ, моя каморка озарилась свтомъ и этотъ мотылекъ, Кларенсъ, стоялъ передо мною! Я съ изумленіемъ посмотрлъ на него; у меня даже захватило дыханіе.
— Какъ! — воскликнулъ я, — вы здсь? Убирайтесь съ остаткомъ моего сна!
Но онъ только засмялся, и кажется, намренъ былъ шутитъ надъ моимъ грустнымъ положеніемъ.
— Скажи мн, - началъ онъ, — про какой сонъ ты говоришь?
— Какъ какой сонъ? Тотъ сонъ, что я нахожусь при двор Артура и являюсь лицомъ, которое никогда не существовало; затмъ то, что я говорилъ съ вами, и все это не боле, какъ игра воображенія.
— Ого, вотъ оно что! А скажи мн на милость, разв ты считаешь сномъ и то, что тебя завтра сожгутъ? Отвть-ка мн на это?
Его слова были для меня ужаснымъ ударомъ. Я сталъ думать о томъ, что сонъ это или нтъ, а все-же мое положеніе было крайне серьезное; такъ какъ я зналъ по своимъ минувшимъ опытамъ, что быть сожженнымъ, хотя бы и во сн, далеко не шутка и этого необходимо избгнуть какими бы то ни было средствами, а ихъ я долженъ придумать. Поэтому я сказалъ умоляющимъ голосомъ:
— Ахъ, Кларенсъ, милый мальчикъ, мой единственный другъ, вдь вы мой другъ, не такъ-ли? Не дайте мн погибнуть, помогите мн убжать изъ этого ужаснаго мста!
— Убжать? Но какъ, милый человкъ, можно это сдлать? Въ корридорахъ стража и часовые.
— Конечно, конечно! Но сколько ихъ тамъ, Кларенсъ? Надюсь, что немного?
— О, нтъ, ихъ тамъ много! Нельзя и думать о томъ, чтобы убжать! — Затмъ посл небольшой паузы онъ началъ нершительно, — но тутъ есть другія причины, боле вскія…
— Что такое? Какія причины?
— Хорошо… они говорятъ… Но, право, я не смю сказать… Не смю…
— Почему же, мой бдняжка? Въ чемъ дло? Отчего вы такъ поблднли? Почему вы дрожите?
— О, дйствительно, мн нужно сказать теб… но…
— О, скажите, скажите! Будьте мужчиной, мой хорошій мальчикъ!
Онъ колебался; съ одной стороны, его подстрекало желаніе разсказать мн все, съ другой, его удерживалъ страхъ; затмъ онъ подошелъ къ двери и сталъ прислушиваться; потомъ
Мерлэнъ, по своей злоб, заколдовалъ эту башню и теперь въ цломъ королевств не найдется человка, настолько отчаяннаго, который ршился бы встртиться съ тобою! Теперь я сказалъ все! Господи, умилосердись надо мною! А ты будь добръ и милостивъ ко мн, бдному юнош, который желаетъ теб добра; если ты обманешь меня, то я погибъ.
Я засмялся самымъ искреннимъ здоровымъ смхомъ, какъ давно не смялся, и радостно сказалъ:
— Мерлэнъ заколдовалъ! Мерлэнъ, въ самомъ дл? Этотъ низкій, старый обманщикъ, этотъ старый корчливый оселъ? Обманъ, чистый обманъ, самый наглый изъ всхъ обмановъ въ мір. Почему мн кажется, что изъ всхъ этихъ ребяческихъ, глупыхъ, тупоголовыхъ, малодушныхъ суеврій, которыя когда-либо… О, проклятый Мерлэнъ!..
Но Кларенсъ не далъ мн кончить, онъ упалъ на колни и, казалось, сходилъ съ ума отъ страха.
— О, пощади! Это ужасныя слова! На насъ упадутъ стны, если ты будешь продолжать такъ говорить. О, возьми назадъ эти слова, пока еще не поздно!
Теперь это странное сопоставленіе дало мн хорошую мысль, надъ которою слдовало подумать. Если вс тутъ дйствительно такъ испуганы вымышленнымъ волшебствомъ Мерлэна, какъ былъ напуганъ Кларенсъ, то, конечно, человкъ боле развитой, какимъ, напримръ, былъ я, можетъ навести на нихъ еще большій ужасъ, воспользовавшись такимъ положеніемъ длъ. Я задумался надъ этимъ и сталъ вырабатывать въ голов планъ дйствій. Затмъ я сказалъ Кларенсу:
— Встаньте; посмотрите мн прямо въ глаза; знаете-ли, о чмъ я смялся?
— Нтъ; но только умоляю тебя, не смйся боле!
— Хорошо; теперь я скажу вамъ, о чемъ я смялся. Я смялся потому, что я самъ чародй.
— Ты? И юноша отступилъ отъ меня на шагъ назадъ, такъ онъ былъ этимъ пораженъ; но въ тоже время онъ всталъ передо мною въ самую почтительную позу. Я тотчасъ принялъ это къ свднію; это доказывало, что чародю не нужно никакой особенной репутаціи, а слдуетъ только заявить, что онъ магъ; народъ вритъ на слово. И поэтому я продолжалъ:
— Я зналъ Мерлэна семьсотъ лтъ тому назадъ.
— Семьсотъ лтъ?..
— Не прерывайте меня. Онъ умиралъ и оживалъ тринадцать разъ и каждый разъ путешествуетъ подъ различными именами: Слиста, Джонса, Робинсоона, Джэксона, Петерса, Гэскенса, Мерлэна, словомъ, всякій разъ онъ принимаетъ новое вымышленное имя. Я зналъ его въ Египт триста лтъ тому назадъ; я зналъ его въ Индіи пятьсотъ лтъ тому назадъ, онъ постоянно толчется на моей дорог и это начинаетъ мн надодать. Онъ не можетъ дйствовать, какъ настоящій чародй; ему извстны только нкоторые старые фокусы, но онъ никогда не переступалъ извстныхъ границъ и никогда ихъ не переступитъ; онъ хорошъ для провинціи, но никогда не ршится дйствовать въ присутствіи настоящаго чародя по призванію. Теперь, слушайте, Кларенсъ, я сдлался вашимъ другомъ и взамнъ вы должны также подарить и меня своей дружбой. Я прошу васъ объ одной милости. Закиньте словечко королю, что я великій магъ Гэй-ю-Мукалеерсъ, вождь цлаго племени; я хочу, чтобы вы дали понять королю, что я имю намреніе навести бдствіе на эту страну, если только проектъ сэра Кэя будетъ приведенъ въ исполненіе и мн причинятъ зло. Не хотите-ли вы сказать объ этомъ королю?