Янтарь и Лазурит
Шрифт:
— И почему ты разбираешься в этой теме лучше кого-либо ещё?
Несколько часов прошли в почти полной тишине. Кохаку пыталась завести разговор на какую-нибудь отстранённую тему, рассказывала о странностях Сонгусыля и о жизни в столице, обращала внимание на необычные кусты и растения, комментировала красивое и местами раздражающее пение птиц, но всё, что она добилась от Рури, — это «м». Он не отвечал многословно, не рассказывал ничего о своей жизни — правда, детали о себе Кохаку тоже умалчивала. В итоге она
— И откуда нам знать, что мы не прошли мимо? — не выдержала она и выпалила. — Кстати, если не Рури, то какое имя ты считаешь своим? Как к тебе обращаются? Меня вот можешь звать нуной.
— Сюаньму, — наконец-то он ответил что-то кроме «м». — Или монах Сюаньму.
Однако на Кохаку напал ступор.
— Что? Как? Шуаньму? Как ты это произнёс?
— Сюань.
— Шуань, — немедленно повторила Кохаку.
Как она ни пыталась произнести «сю» в «сюань», всё равно выходило что-то среднее между свистящим и шипящим.
— И чем тебе Рури не нравится? — пробурчала она себе под нос и продолжила попытки выговорить «сюань».
Вдруг она вспомнила недавний разговор с Джинхёном, а также его яркие и подробные иллюстрации. Кохаку хищно улыбнулась и помчалась за Рури, который уже успел обогнать её на несколько джанов. Слегка склонив голову на бок, она остановилась перед ним и резко вытянула руку, хватая его между ног.
Сначала Рури не понял и тупо посмотрел на неё, затем опустил взгляд и отскочил назад. Его щёки, как и всё лицо, налились красным, а глаза расширились от ужаса, напоминая две большие пиалы. Кохаку подумала, что он сейчас закричит:
«Ты что себе позволяешь?!»
Хоть что-то эмоционально скажет, однако его хватило только на:
— Ты!
У Рури оказалось слишком много слоёв одежды: и толстый верхний халат, и нижние то ли штаны, то ли юбка, поэтому Кохаку не успела прощупать то, что собиралась.
— Извини, Рури, я хотела проверить.
Однако он в ужасе развернулся и сошёл с тропы, стремительно устремляясь в глубину леса.
— Рури! — крикнула Кохаку и помчалась за ним следом. — Извини, я, э-э… случайно! Да, рука дрогнула!
Как будто он ей поверит… Но она не знала, как ещё объяснить свои действия; она должна была убедиться. И… она не могла гарантировать, что это не повторится.
— Шуаньму!
Кохаку не знала, как докричаться до него и извиниться, она уже начинала понимать, что совершила ошибку. Тем более, он назвался монахом, значит, такие вещи были неправильными для него. Размышляя над этим, Кохаку задумалась, а не являлись ли монахи кем-то вроде евнухов, всё-таки в этой теме она не разбиралась совсем, только в строении тел, как случайно врезалась в Рури. Она даже не заметила, что тот успел остановиться.
— Тихо, — негромко, но серьёзно проговорил он.
Рури смотрел перед собой
— Я убью его, — твёрдо и уверенно произнесла она.
— Стой, — сердито сказал Рури и кивнул в сторону хорька. Если не быть осторожными, может постичь подобная судьба.
Они молча обошли дерево и вышли к заброшенному храму, тщательно скрывавшегося лесом. От некогда стоявших красных врат осталось лишь два потускневших столба, один из которых наполовину разрушился. Рядом стояла безголовая статуя с тремя лапами и жалким подобием хвоста. У самого храма крыша давно обвалилась, в стенах имелись дыры, от ступеней уже и вовсе ничего не осталось.
Внутри на алтаре лежало женское тело, которое выглядело практически живым. Запах сильных благовоний перебивал всё остальное, тело украшали цветы, тщательно разложенные по кругу. Можно было подумать, что женщина просто спала, если бы не её бледность.
— Осторожнее, — предостерёг Рури, когда Кохаку подошла ближе.
На алтаре оказалась лишь верхняя часть тела без рук, вместо них кто-то воткнул букеты цветов, а также сделал венок и надел на голову. В горле Кохаку стоял ком, она прикрыла рот рукой, чтобы не сплюнуть, но не спешила убегать отсюда с криками. Когда она присмотрелась к месту, где тело разрезали, то увидела, что длинные стебли цветов оплетали рёбра; вместо органов кто-то также оставил букеты в их форме.
— Я сейчас, — невозмутимо произнесла Кохаку, вышла из храма, отошла на несколько шагов в сторону, где согнулась пополам и позволила вчерашнему ужину оказаться на земле.
Пока её рвало, на глазах выступили слёзы. Протирая рот рукавом чогори Джинхёна, она взглянула вдаль и заметила, что на большинстве деревьев в округе были развешаны органы несчастной женщины, а её ногу всунули в дупло и украсили цветами.
Кохаку вновь согнулась пополам.
Она вздрогнула и резко обернулась, когда её спины вдруг коснулась рука.
— Мне тоже не по себе, — нахмурившись, Рури попытался взбодрить её, а Кохаку ударила себя кулаком по лбу. Она слишком расслабилась и потеряла бдительность. А если бы на неё сейчас напал враг, а она не заметила его приближения?
— Это ужасно… — выдавила она из себя и сглотнула. — Мы должны убить это чудовище.
Кохаку чуть не ринулась вперёд на поиски монстра, но слова Рури остановили его:
— Я не чувствую присутствия нечистой силы.
— Как ты определяешь её присутствие?