Янтарь и Лазурит
Шрифт:
— Вы так и будете гонять нас по своей родне? — возмущённо кричала она в моменты атак.
— Я всё расскажу, только перестань!
Глаза генерала Ю блеснули, и он побежал к нуне. Сюаньму продолжал удерживать Лицзяня и только успел обернуться, как вдруг голова Сюэжэня со звоном упала на пол, покатилась с деревянных ступеней, где плюхнулась в воду. Острым концом цзи зацепилась за дерево, а гуань слетела с пучка. Тело ещё некоторое время стояло, но затем тоже грохнулось со звоном.
— Генерал, ты с ума сошёл?! — возмущённо закричала нуна, её грязная белая шерсть стояла дыбом от ярости. —
— Или обмануть и заманить в ловушку, — генерал говорил тоном, не терпящим возражений.
Сюаньму почувствовал, как тело Лицзяня обмякло, и встревоженно обернулся — вдруг тот что-то замыслил. Лицзянь был жив, только взгляд его оказался пустым, а руки повисли, кинжалы упали в воду.
— Сдаюсь, — тихо произнёс он. — Лучше упокоить дух, чем умереть окончательно.
Остальные аккымы испуганно переглянулись и опустились на колени, больше не пытаясь вырваться из-под тела дракона.
Хотя шея Сюэжэня издалека казалась окровавленной, она не хлестала кровью подобно ручью и даже не пачкала воду. Нуна осторожно обошла его и подбежала к Сюаньму и Лицзяню, продолжая сердито коситься на генерала. Тот остался стоять на деревянном возвышении.
— Что ты знаешь? — выпалила нуна, не теряя ни мгновения. — Кто ваш отец?
Лицзянь одновременно яростно и испуганно посмотрел на неё, после чего опустил взгляд и отвернулся, но всё же ответил:
— Шэньюань.
Повисла тишина, которую нарушила нуна недовольным тоном:
— Мне из тебя информацию вытягивать, или сам расскажешь?
— Он дрался с белой лисой много веков назад, но проиграл, однако и она не смогла ни упокоить его дух, ни убить, поэтому заточила где-то на Чигусе. Выше него никого нет. Что ещё ты хочешь узнать?
— Почему лучше упокоить дух?
— Мы верим, что так у нас есть шанс вернуться к нашим хозяевам и переродиться, а в случае смерти мы умираем окончательно.
Сюаньму не понимал его логики, но это его и не волновало. Одна мысль крутилась в голове, которую он не решался озвучить, однако если он сам не произнесёт, то никто другой не сделает этого за него.
— Сюэжэнь… — неуверенно начал он тихим голосом, — основал орден монахов или только захватил?
Лицзянь поднял голову, пересёкся взглядом с Сюаньму и усмехнулся.
— Сюэжэнь долгое время прослужил монахом и заслужил место главы, монахи выбрали его.
— С чего мы должны верить тебе? — крикнул генерал Ю с деревянного возвышения. Похоже, он не спешил приближаться к остальным, и нуна сердито смотрела в его сторону.
— Можете не верить, вам решать.
Нуна молчала, а Сюаньму больше ни о чём и не хотел спрашивать. Тяжеленный камень свалился с души: жизнь не оказалась ложью, шифу не был на стороне врага, чему он не мог не радоваться.
— Я не знаю, как упокоить дух без гохэя, — пробормотала нуна себе под нос, её взгляд был направлен на плававшие в воде обломки.
Даже после её слов Лицзянь не попытался вырваться. Наоборот, он посмотрел в глаза Сюаньму и тоскливо произнёс:
— Можешь отпустить меня, дракон, я не сбегу.
Сюаньму переглянулся с нуной — та кивнула. Тогда он перестал давить телом и чуть отодвинулся в сторону, но всё равно не спешил верить врагу.
Нуна
Даже не касаясь нуны, Сюаньму ощущал исходящую от неё волну жара.
— Я прощаю вам всё и отпускаю, — проговорила она с закрытыми глазами, как шары света вырвались из тел и взмыли к обвалившемуся потолку, где затерялись под крышей. Возможно, там и растворились, а может, улетели наружу.
Нуна пошатнулась и чуть не упала, но Сюаньму успел поймать её кончиком своего длинного и толстого хвоста. Она вяло посмотрела на него, слабо кивнула и неустойчиво прошла в центр комнаты не без помощи Сюаньму. Нуна остановилась у брошенной и промокшей одежды генерала, наклонилась и сунула в неё нос.
— Что ты делаешь? — поинтересовался он, но не спешил останавливать её.
Она молча взяла в зубы два фурина, что наполнили зал мелодичным звоном, подняла голову и ушла к открытой двери, но остановилась на пороге. Сюаньму понял её без слов, резко уменьшился в размере и поспешил догнать.
Нуна не стала бродить по коридорам в поисках, а запрыгнула на подоконник и спустила хвост, чтобы Сюаньму мог ухватиться за него, что он и сделал.
Оказавшись снаружи, нуна застонала и без сил упала на траву, а колокольчики, что она придерживала зубами, укатились в сторону.
Глава 18
В теплых лучах солнца нежится Янтарь
— Нуна!
В голосе Рури Кохаку слышала неподдельную тревогу, но не могла найти силы, чтобы ответить. Едва приоткрытыми глазами она видела, как два ценных для неё фурина укатились в сторону, и только чуть дёрнула лапой. Та увеличилась в размере и начала принимать форму человеческой руки, мех сначала из белого вернулся в родной тёмно-рыжий, а затем сошёл с лисьего тела и остался лишь на заострённых ушах и хвосте. Холодный осенний ветер не заставил себя ждать, и мурашки пробежались по спине и ногам Кохаку. У неё не было с собой никакой одежды, поэтому она собрала последние силы, подтянула ноги к груди и прикрылась пушистым хвостом.
Оставшийся в теле дракона Рури подхватил звенящие фурины в зубы и положил перед ней, затем сказал:
— Я сейчас вернусь.
И запрыгнул обратно на подоконник.
Кохаку не знала, сколько времени так пролежала, пока не услышала где-то вдали шаги, что стремительно приближались. Она чуть дёрнула хвостом и попыталась подняться, но бока пронзило жуткой болью, и Кохаку вновь упала на траву. На лбу выступили капли пота, и она прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать.
Когда шаги оказались совсем близко — за углом крыла монастыря — Кохаку поняла, что уже начала узнавать их звук. К ней спешил Рури. От этой мысли она успокоилась и расслабилась, только глаза оставила приоткрытыми.