Янтарь и Лазурит

Чайный Лис

Нуна вскочила на ноги и чуть не упала, но Сюаньму успел подставить своё тело в качестве опоры. Она прижалась к его боку и в ужасе взглянула на проплывающую мимо деревяшку, что совсем недавно являлась гохэем.

Писклявым голосом Сюэжэнь злорадно заявил:

— Победа за нами.

Он замахнулся мечом, чтобы покончить с мешавшимся генералом, однако в этот момент отворились двери, и в помещение вбежал Чуньли вместе с двумя монахинями. Не говоря ни слова, они вздрогнули и переглянулись, кивнули друг другу головами и помчались

к белой лисе, истекающей кровью. В их руках светились талисманы, которые Сюаньму узнал с первого взгляда. Пусть монахи не умели полностью заживлять раны, они могли остановить кровотечение и облегчить боль. Нуна зарычала и спиной вжалась в бок Сюаньму, но он успокаивающе ответил:

— Они друзья.

— Что вы стоите? Остановите их, убейте! — испуганно закричал Сюэжэнь, чей голос начал срываться.

Сюаньму яростно оглядел всех аккымов, и те испуганно посмотрели в ответ. Возможно, они никогда не видели драконов ранее, поэтому он вселял страх в их души.

Монах Чуньли пробежал мимо нуны, Сюаньму заметил сидевшего на его голове Чжи — мышонок держал в руке светящийся талисман. Единственный символ, что удалось разглядеть, был связан с разрушением. Сюаньму напрягся, но не мог сдвинуться с места — нуна по-прежнему опиралась на него.

Мышонок спрыгнул с Чуньли на тело дракона, молниеносно пронёсся и прыгнул на меч, что Сюэжэнь держал возле генерала. Прилепив талисман, Чжи разжал лапки и упал вниз. Генерал успел среагировать и подхватил его за хвост, а затем отвернул голову и отскочил назад, стараясь закрыться хвостом. В этот момент раздался оглушающий звон — меч треснул и разлетелся в стороны на множество мелких осколков. Сюаньму и сам изогнулся, чтобы отбить их и защитить нуну, вот только они не врезались и отлетели, а проникли в его плоть. Тело пронзила обжигающая боль, и он прикрыл глаза и сжал челюсть, чтобы не закричать.

— Я же говорил, Сюэжэнь может ранить тебя, — потрёпанный, но живой генерал в теле чёрного лиса обогнул его и остановился возле нуны, встревоженно осмотрел её. Капли крови оставляли за ним дорожку в воде и расплывались разводами. Монахини мигом переключили на него своё внимание, достали другие талисманы и приложили их к его телу, но тот зарычал:

— Не до этого.

Сюаньму хотел возмутиться — сейчас надо было хоть как-то разобраться с ранами и только потом лезть в бой. Однако генерал был иного мнения, а Сюаньму счёл правильным промолчать.

— Я всё равно ничего не смогу без гохэя… — в отчаянии пробормотала нуна.

— Тогда мы просто убьём их, — прорычал генерал.

— Нуна, — Сюаньму неосознанно открыл рот и заговорил, стараясь справиться с болью по всему телу. Он не отвечал за свои слова, но хотел хоть как-то помочь и поддержать её. Сам оказался бесполезным, но он всё равно верил в неё. В неё, в верховную лису, в Чигусу.

Она подняла на него свои янтарные глаза, и во взгляде читались лишь боль и признание поражения.

— Нуна, —

вновь повторил Сюаньму, — тебе не нужен этот жезл. Думаю, он не даёт новую силу, а лишь направляет ту, которой ты обладаешь и так.

В конце концов, цвет меха у неё менялся и без жезла.

Точно так же, как всю жизнь он верил словам шифу и не задавал лишних вопросов, сейчас он поверил в нуну.

Он станет для неё солнцем, которое будет защищать от всего мира; светилом, что ослепит врагов своими яркими лучами; теплом, что согреет в холодную зиму и вернёт надежду в минуты отчаяния. Он — её дракон.

И пусть нуна станет луной, что прольёт свою силу на отвернувшийся от неё мир и спасёт невежественных людей от смерти. Сюаньму будет рядом.

Кровь уже не стекала по её бокам и не капала в воду, а остановилась, словно рана затянулась — только потемневший мех выдавал её наличие. Нуна перестала опираться на тело Сюаньму и подошла к его голове, ему даже пришлось опуститься, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Она не корчилась от боли и не скулила — талисманы монахов помогли.

— Спасибо, — просто произнесла она, и в её глазах Сюаньму разглядел проблески надежды. Как солнце на рассвете отражалось в озере неподалёку от монастыря, где вырос Сюаньму, так теперь сияли два янтарных глаза.

— Не верь ему! — запротестовал Сюэжэнь. — Ничего ты не можешь без гохэя, глупая лиса! Даже с ним ваша главная не смогла одолеть нашего отца.

Лицзянь молча и хмуро поглядывал на своего господина, как вдруг его глаза расширились, а он сам отпрыгнул в сторону.

Быстрая, словно стрела, нуна перескочила через тело Сюаньму и вцепилась в руку Сюэжэня. Она не повисла над ней, а почти сразу распахнула пасть и куснула его ногу, затем ушла за спину. Тот не поспевал за ней и визжал от боли.

— Это яд? У тебя клыки пропитаны ядом, мерзавка? Проклятые монахи предали меня?!

Он не помнил себя от ярости.

— Это сила верховной… — начала говорить нуна, и Сюэжэнь обернулся на её голос, но в следующий миг она оказалась с другой стороны. — Лисы!

Она двигалась быстрее, чем успевал заметить Сюаньму. Словно вспышка света, появлялась, наносила удар и исчезала.

Лицзянь нахмурился и кинулся на помощь Сюэжэню, но ему не позволил генерал Ю — он прыгнул перед ним, перекрыл дорогу и прорычал сквозь зубы:

— Сначала тебе придётся пройти через меня.

Сюаньму тоже устремился к нему на помощь и на этот раз оттолкнул Лицзяня своим массивным телом, прижал его к стене.

— Уберите её! — визжал в это время Сюэжэнь.

— Зачем вы это делаете? — выкрикнула нуна вопрос и так быстро прыгнула в сторону, что враг только успел повернуть голову, а она уже напала со спины. — Кто ваш отец? А дед тоже есть?

Хотя она впивалась в него клыками и отрывала куски плоти, которые бросала на пол, те приземлялись со звоном, как будто роняли металл, а не часть тела.