Янычары

Сергеев Василий Иванович

Тень от дубовой рощи, пока еще растущей на том месте, где через век поднимется зубчатая красноватая твердыня башни Анталу-Гиссар, легла к копытам его коня. Солнце было на западе, и на том берегу пролива, там, где поднимется вторая башня-близнец, Румели-Гиссар, сейчас слоился лишь багровый туман.

– Когда-то здесь наводил мосты в Европу Дарий... – задумчиво сказал Хайр уд-Дин. – Но его поход на скифов оказался неудачным...

– Когда-то отсюда ушли в Европу этруски, – возразил Орхан, – и, клянусь Аллахом, весь мир узнал о державе, созданной ими ... Здесь, «при слиянии водных путей и путей караванных», от века пребывает центр мира дольнего, как центр горнего мира, рай, находится у скрещения четырех райских рек. Поистине,

на эту страну, как сказал мудрейший Саади, пала тень птицы Хумай ... И наш поход в страну Севера должен быть не просто удачным, в отличие от похода Дария. Он должен быть не просто победоносным – он должен быть выгодным. А потому прежде чем взовьется первая стрела новой войны, мы должны хорошо, очень хорошо подумать!..

Однако чума, пришедшая с севера, на время отодвинула в сторону думы о нем.

.g».D:\TEXT\FOENIX\JANUCH\16.BMP»;3.0»;3.0»;

***

Когда-то в древности на небе было слишком много солнц и земля выгорала от их жара. Боги велели Тарбаган-мергену , отличному лучнику, сбить своими выстрелами с неба лишние солнца. С тех пор солнце на небе только одно.

Но волшебные лук и стрелы остались у Тарбаган-мергена. Теперь он стреляет из-под земли. И его подземные стрелы страшнее небесных. Люди называют их – чума...

За 1800 лет до хиджры палестинцы, встретив при Ален-Езере с оружием в руках армию израильтян, кочующих в поисках Земли Обетованной, истребили более тридцати тысяч из них на поле сражения и захватили Ковчег Завета, в котором пребывал Невидимый Бог. Ковчег они доставили в Азот, в святилище своего бога Дагона. «И отяготела рука Господня над Азотянами, и он поражал их и наказал их мучительными наростами, в Азоте и в окрестностях его, [а внутри страны размножились мыши, и было в городе великое отчаяние]» , – свидетельствует первая книга Царств. Палестинская армия была поражена бубонной чумой. Таково первое письменное свидетельство о чуме.

...На сей раз чума пришла по Великому шелковому пути. Она началась близ озера Иссык-Куль и сразу бросилась в Китай; там умерло тринадцать миллионов мужчин, женщин и детей, – каждый третий. Потом люди с синеватыми опухолями в паху и подмышках, порой прорывающимися гноем, стали валиться с ног в домах и на улицах Астрахани, в столице Орды – Сарае. Повсеместно горели дымные костры: на одних жгли трупы, другие призваны были отогнать духов болезни. Все чаще над юртами поднимался черный траурный бунчук – знак карантина, запрещавший приближаться к юрте. «Когда кто-нибудь из них смертельно заболеет, то на ставке его выставляют копье и его обвивают вокруг черным войлоком; и с того времени никто чужой не смеет вступить в пределы его ставок...», – свидетельствует Карпини; это не религиозный ритуал, а карантинная мера. В таких юртах семейство гибло от чумы, и умирающая жена ползком, останавливаясь, чтобы передохнуть, тащила умирающему мужу чашку воды, потому что больше эту чашку принести ему никто не мог...

«Совершается казнь от Бога на людей в Восточных странах, в Орде, Сарае, у бесурменов, фрягов, армян, обезов, черкесов; свирепствует сильный мор, и живые не успевают хоронить мертвых», – свидетельствует русская летопись. «Несметные полчища татар и сарацинов внезапно пали жертвой неизвестной болезни... всю татарскую армию поразила болезнь... каждый день... погибали тысячи... в паху сгущались соки, потом они загнивали, развивалась лихорадка, наступала смерть, советы и помощь врачей не помогали...», – вторит нотариус из Пьяченцы Габриэль де Муссис, самолично видевший это, ибо ему довелось пребывать в сие время в Кафе.

В Кафу, которую осаждал в это время Джанибек, чума перекочевала, поразив предварительно Итиль и Танаис. Чума скосила сначала ряды нападающих, но осажденным не стоило этому радоваться! Она преодолела стены крепости в телах летящих над стенами мертвецов!

«Татары, измученные чумой, заразной болезнью, ошеломленные и потрясенные смертью товарищей, гибнущих без всякой надежды на выздоровление, приказывали заряжать трупы в метательные машины и забрасывать ими город Каффу, чтобы эти непереносимые снаряды положили конец защитникам города, – продолжает Муссис. – Город забросали горами мертвецов, и христианам некуда было убежать и некуда было спрятаться от такого несчастья... Они предавали мертвых волнам. Вскоре весь воздух был заражен, отравленная, испорченная вода стала загнивать. Усиливалось нестерпимое зловоние...» Генуэзцы бежали из Кафы на родину – и привезли туда с собой чуму.

По дороге покинувшие Кафу остановились в Истанбуле – чума пошла гулять по нему...

Генуэзцы отказались принимать корабли с больными соотечественниками – и те ушли в другие порты Средиземноморья. К концу 1347 года очаги чумы отмечались в Константинополе и Александрии Египетской, на Крите и Пелопоннесе, в Сицилии и Сардинии, Генуе и Пизе, Марселе и Тунисе, – практически во всех крупных портовых городах. Из ста миллионов человек, которые в том году жили в Европе, в ближайшие несколько лет погиб каждый четвертый. К середине 1348 года эпидемия охватила все прибрежные территории Европы, включая Ирландию и Англию. Исландия вымерла вся. В Лондоне погибло 9 человек из каждых 10. Вымерло почти все население Южной Италии (по Италии в целом – половина населения), три четверти населения Германии, около 60% населения Англии.

В сентябре 1348 года в городе Шильон (Швейцария) от врача-еврея под пытками удалось «узнать», что колодцы заражают чумой еврейские врачи. Эта весть распространилась быстрее чумы, и во многих городах Европы было уничтожено несколько сотен еврейских общин – убивали старых и малых, здоровых и больных, женщин и детей.

Именно в эти годы, спасаясь от чумы, собрались десять дам и юношей в загородной вилле, рассказывая друг другу новеллы, собранные потом Джованни Боккаччо в «Декамерон». Именно в эти годы Хаммельнский крысолов увел всех детишек из города в реку Везер и далее – в могилы на склоне горы Коппельберг...

Город Авиньон (Франция), резиденция папы Климента VI, был уничтожен чумой. Некий каноник так описывал ход событий: «...Половина, а может быть, и больше половины населения Авиньона уже мертва. В городских стенах более 7000 домов стоят запертыми: в них никто не живет, те, кто когда-то обитал там, скончались; в окрестностях едва можно встретить живого человека. Поле возле «Чудотворной Мадонны» было выкуплено папой и освящено под кладбище. В него с 13 марта закопали 11000 трупов...» Папа освятил реку Рону, чтобы трупы можно было сбрасывать в нее, а себя охранял двумя огромными кострами, которые денно и нощно горели близ его резиденции.

В 1349 год чума добралась до Швеции, когда местные жители ограбили корабль с мертвой командой, шедший с грузом шерсти в Берген. В 1351 год болезнь объявилась в Польше, и лишь на следующий год – на Руси. Поразительно, что за все годы эпидемия не смогла распространиться из Орды на Русь «напрямую» – при высокой интенсивности связей между ними...

Орхан вел в те годы сложную игру, в которой нужно было учитывать интересы и разных лагерей Византии, охваченной гражданской войной, и генуэзцев, и Золотой Орды, и многих других держав. Его войска, под началом старшего сына, Сулеймана, совершали рейды во Фракию и Македонию, Сербию и Болгарию. Но урожай, который пожала чума в Турции, оказался минимален. Почему? Орхан и Сулейман вели войну против генуэзцев, занесших в Европу чуму, и они решили: всякий, кто болен чумой – враг, сам Аллах отметил его этим знаком, предавая в наши руки. Линия фронта была повернута, таким образом, не только против Генуи, но и против чумы – в том числе тех турецких прибрежных пиратских деревенек, которые никак не могли удержаться от искуса ограбить генуэзские корабли...