Японская война 1904. Книга третья
Шрифт:
— Сам министр Плеве общался со мной и признал, что я действовала единственно верно. Как он сказал: юности свойственно ошибаться, главное, вовремя это понять. И он будет рад рассказать отцу о моем взрослении.
— Значит, я так и знала, известная фамилия. То-то у меня никак не получалось ее узнать, — Казуэ поняла, что теперь выигрывает.
— Мы можем вести род хоть от самого Рюрика, это не меняет главного. Мой отец безвольный болтун и, пусть и желает блага, почему-то уверен, что все может случиться само собой. Вот только, как показал полковник Макаров, чтобы чего-то добиться, нужно пахать, и тогда даже в самой отсталой в Европе армии
— Во-первых, генерал, — Казуэ уже второй раз за сегодня поправила людей со званием Макарова. Словно ей за это платят! Раздражает!
— А во-вторых?
— Во-вторых, мне показалось или вы, Вера Георгиевна, начали с уважением относиться к своему классовому врагу? Я ведь правильно сейчас все сказала…
— Что! Вы! Хотите?! — Вера снова поморщилась и повторила вопрос, с которого все началось. С таким злостью и выражением, что Казуэ записала себе на счет еще одно очко. Три — один.
— Чтобы вы продолжили свое дело… — слова прозвучали.
— Снова напасть на великого князя и министров?
— Ваши товарищи в России делают это уже десятки лет, и что-то изменилось? Лучше подумайте о том, кто ваш настоящий враг, куда на самом деле утекают те деньги, что выжимают из русского народа.
— И как я доберусь до банкиров Франции, Германии и Штатов здесь, в Маньчжурии?
— Здесь находится посланник Третьей республики полковник Пикар. Приехал вместе с министром колоний, словно чтобы показать России ее место и разделить победу, которой они не столько помогли, сколько мешали.
— А вам как японке не все ли равно, кто и каким образом будет делить победу? — Вера хмыкнула.
— Мы, японцы… По крайней мере, умнейшие из нас, уже видим, чем все закончится. Итог предрешен, и если та же Россия, также увидев нашу силу, готова быть справедливой, то вот Франция просто обдерет уже мой народ как осинку. Вы же так говорите?
— Как липку.
— Я запомню, — кивнула Казуэ.
Вера несколько долгих секунд молчала, а потом немного опустила сжатый в руке нож.
— Допустим, я поверю, зачем это вам. Но зачем это мне? Меня, скажу честно, интересует справедливость не во всем мире, а для моей Родины. А успех этой войны, новая сожранная территория, которая еще с десяток лет сможет подпитывать гниющий труп самодержавия, ничуть этому не способствуют.
Теперь молчала уже Казуэ. Казалось бы, после такого ей только и нужно было сказать, что она тоже за полное поражение России, и эта безумная, но очень перспективная революционерка стала бы ее с потрохами, но… Японка чувствовала, что сработавшее бы месяц назад, сейчас станет ошибкой. Что новая Вера, которую вытащил с того света Макаров, на самом деле ждет других слов.
— Возможно, вы правы, — наконец, заговорила Казуэ. — Возможно, эта война лишь продлит агонию, но возможно… Именно здесь впервые и появится та новая Россия, о которой вы мечтаете. Вы же видели, как Макаров начал менять армию, а что будет, если его инициатива, если его люди доберутся и до остальной страны?.. Но все это может быть уничтожено, если французы приберут генерала к своим рукам, повяжут со всех сторон невыполнимыми обязательствами, направив только в одну, нужную лишь им сторону.
— Значит, вывести из игры Третью республику… — Вера окончательно опустила руку с ножом. — Наверно, это действительно имеет смысл. Однако вы все же зря пришли: после общения с Плеве мои старые знакомые вряд ли будут со мной контактировать.
—
Вера очень долго думала, но в итоге все-таки кивнула. Следующие полчаса они договаривались о том, как именно будут обмениваться информацией и поддерживать связь. А потом в коридоре больницы раздались чьи-то шаги, и Казуэ поспешила выйти обратно в окно. Еще минута, чтобы вернуть раму на место, две, чтобы спуститься, и через четыре она снова шла по темным улицам Ляояна как будто ничего и не случилось.
Как будто… На самом деле Казуэ Такамори прекрасно понимала, насколько важно для ее родины будет разрушить русско-французский союз еще и на востоке. Этой силы тут не ждал никто: ни Япония, ни Германия, ни Штаты, ни Китай. Нет, определенно, она обязана была сделать все, что только возможно, и плевать на какие-то личные мысли и интересы. А что касается итогов войны… Пусть она и сказала юной Вере, что все кончено — на самом деле Казуэ знала, что и Ояма, и остальные японские генералы еще не показали всего, на что способны.
Да, русские сумели удивить, показать новые приемы войны. Вот только японцы тем и сильны, что умеют очень быстро учиться. И скоро об этом узнает генерал Макаров, скоро все об этом узнают.
Я выяснил, что французы не собираются нам мешать, и выдохнул. Какие-то подарки или союзы — хоть я в них и не верю — плевать на них. Мы сможем справиться и своими силами. Более того, мы обязаны справиться своими силами, чтобы доказать всему миру, что Россия способна самостоятельно обеспечивать свою военную мощь и готова к любой сколь угодно длительной войне.
— Покажи, — я попросил у Хорунженкова бинокль и еще раз оглядел японские позиции за Сяошахэ.
Уже три недели две армии словно застыли в равновесии, не решаясь сделать следующий шаг. В нападении ведь ошибиться гораздо проще, а любую ошибку в такой момент будут разглядывать под самым огромным в мире увеличительным стеклом. Собственно, именно поэтому честь начинать новый раунд противостояния доверили 2-му Сибирскому.
— Две линии железной дороги, — Александр Александрович тыкал пальцем, подсказывая мне, куда смотреть. — Одна идет между рекой и сопками — по ней японцы пустят поезда в случае прорыва. А вторая дальше, за холмами: оттуда они уже пытались работать на прошлой неделе, но наши артиллеристы их отбили. Впрочем, если начнется большая заварушка, то самураи уже так просто не утрутся и будут стоять до последнего.
Я довернул бинокль влево — там Сяошахэ резко уходила на юг, прикрывая позиции японцев на всю глубину. С одной стороны, очень надежно, так как можно держать линию фронта довольно компактно. С другой, перед нами открывается перспектива дальнего охвата со всеми прилагающимися к этому маневру как плюсами, так и минусами. Сложностью снабжения, возможностью уже нашего окружения и, главное, необходимостью растягивать собственные порядки.
Впрочем, последний минус — это для местных. Я и так не собирался гнать солдат вперед толпами, пробивая вражеские укрепления массой. Нет, мы начнем действовать сложнее, точечно прорывая фронт и для начала просто создавая угрозу охвата… А вот там уже и посмотрим, где японцы подставятся, когда будут вынуждены реагировать.