Юми и укротитель кошмаров
Шрифт:
Юми была готова попытаться. Но вдруг ее осенило. Есть способ получше!
Способ Художника.
Она побежала к ритуальной площадке, прямо сквозь ограду. Скрежет когтей по камню преследовал ее до того места, где мудрецы когда-то разбили шатер. Сразу за этим местом остались несколько деревьев, прикованных для защиты шатра от солнца.
Юми подскочила к ближайшему и выдернула колышек, державший цепь. С криком она обхватила дерево и зажмурилась, ожидая, что кошмары вцепятся в нее своими когтями.
Когда этого не случилось, Юми открыла глаза
Художник нашел друзей на привычном месте в ресторане Виньетки и порадовался своей удаче. Было бы грустно, если бы этим вечером они вместо лапши решили поесть пельменей. Подскочив, спотыкаясь, к их столу, он бросился на колени и поклонился до пола.
– Простите, – прошептал он.
Ответом ему было ошеломленное молчание.
– Я понимаю, что извиняться поздно, – продолжил он. – Понимаю, что причинил вам сильную боль. Я не хотел этого! Я просто не осознавал, что натворил, пока не стало слишком поздно, и по глупости продолжал думать, что смогу все исправить, найду способ защитить вас от последствий моей страшной неудачи.
Он не поднимался с колен, слушая, как друзья неловко ерзают. Кто-то подвинул миску, звякнув майпонскими палочками.
– Да, у вас нет причин мне верить. Я не осуждаю за то, что вы перестали обращать на меня внимание. Но я стараюсь исправиться и поэтому сейчас расскажу чистую правду. Последние недели я постоянно сталкивался с кошмарами. У них есть души. Кошмары – это люди, жившие много веков назад. Я думал, что неплохо справляюсь, но теперь мы все в опасности. Совсем недавно один из кошмаров признался, что на Килахито движется сотня его сородичей. Они хотят уничтожить город, как Футиноро. Это все из-за меня. Из-за того, что мне удалось узнать. Армия стабильных кошмаров приближается, а в Соннадзоре отказались меня выслушать. Прежде я вас обманывал. Очень подвел вас. Но сейчас я не лгу. Кошмары перебьют всех, если мы не помешаем. Я молю вас о помощи. Иначе мне придется встретиться с ними в одиночку.
Он зажмурился, прижавшись лбом к полу, и заплакал. Деревянный пол пропитался влагой.
– Ты говорил с кошмаром? – произнесла Аканэ.
– Да, – прошептал Художник.
– И кошмар сказал, что целая армия других кошмаров идет на Килахито?
– С запада, – ответил Художник. – Да, звучит бредово. Но это правда.
Повисла напряженная тишина. Другие посетители продолжали есть и беседовать, но в этом углу все затихло, как будто здесь не осталось никого живого. Как будто Художник по-прежнему был один.
– Так и быть, сходим с тобой, – произнес Тодзин и поднялся.
– Ты ему поверил? – Иззи указала на Художника. – Серьезно?
– Иззи, а чем это нам грозит? – Тодзин развел руками. – Если это неправда, то мы в очередной раз распишемся в собственной глупости и вернемся доесть остывшую лапшу. – Он посмотрел на Художника. – Но если это правда, а мы не пойдем, что тогда? – Он протянул
Тот принял ее и поднялся на ноги.
– Согласна, – тихо произнесла Масака из-под плотной защиты воротника и шарфа. – Лучше сходить. На всякий случай.
– Если там действительно сотня кошмаров, – заметила Аканэ, – нам с ними не справиться.
– У Таканды передо мной должок, – сказал Тодзин. – Приведу его и его друзей. А Юинси любит розыгрыши и не упустит возможности хорошенько посмеяться. Может, он тоже кого-нибудь приведет.
– Ну ладно, – согласилась Аканэ. – Попробую пригласить Иконору. У нее есть пара-тройка приятелей… Но сто художников мы не наберем. Двадцать, максимум тридцать.
– Сколько получится, – произнес Художник, тряся руку Тодзина. – Спасибо.
– Позавчера вечером, – сказал тот, – на нас напал стабильный кошмар… но почему-то развернулся и сбежал. Мне показалось, что я заметил рядом тебя. – Тодзин улыбнулся. – Воображение разыгралось. Но я задумался и понял, что ты единственный из нас, кто всерьез относится к нашей профессии. Может, будь я хотя бы немного как ты, то не упал бы и не позволил этой твари до меня добраться. Я подумал: «Может, нет ничего страшного в том, чтобы притворяться сотрудником Соннадзора?» – Он развел руками. – Бывает ложь и пострашнее. Ладно, идем. Попробуем собрать тебе сподвижников.
Глава 40
Осталось объяснить последнее. Вас наверняка интересует, что дух сделал с Юми и Художником.
Так вот, выстроив между ними Связь, он защитил Юми. В духовной форме она была неуязвима для посягательств машины (примерно как хионные линии). Дальше дух, связавший их, не планировал. Он просто надеялся, что Юми, получив защиту, сможет ему помочь. Дух даже не ожидал, что Юми с Художником начнут меняться местами, но, сами понимаете, непредвиденное случается, когда играешь с Духовной Связью.
Вмешательство духа поставило машину в сложное положение. Оказалось, что одной йоки-хидзё теперь нельзя стереть память. Машины не умеют планировать наперед, но они способны взглянуть на проблему под разными углами и быстро найти решение. Каким было решение в данном случае? Продолжить спектакль. Позволить Юми каждый день «посещать» новый город и жить своей жизнью.
Поэтому, пока Юми спала, машина стирала предыдущий город и создавала другой при помощи отпечатков, оставшихся в Пелене. Поначалу она думала, что этого будет достаточно.
Но Юми не отправилась в следующий город. Она задержалась в имеющемся на несколько недель и повела себя странно. Когда отклонений стало слишком много, машина заново оценила ситуацию и пришла к выводу, что Юми представляет собой угрозу, ее поведение выходит далеко за рамки установленных норм. Поэтому машина призвала своих самых верных слуг, мудрецов. Своих создателей, которых держала подальше от того бульона, что кипел в Пелене. Их воля была полностью подавлена, но мышление отчасти оставалось свободным – как раз на такой случай.