За час до рассвета
Шрифт:
Прикосновение через ткань было таким обыденным, таким простым, что она даже не смогла разозлиться, а наоборот — замерла, затаив дыхание. И не двигалась, пока Кеймрон аккуратно, невероятно осторожно протирал ее щеки, лоб, нос. Отстранилась она, лишь когда пальцы через ткань коснулись губ.
Она без слов забрала у него платок и прижала к лицу, растерла. И услышала смех Кеймрона:
— Ну, поздравляю, теперь ты равномерно серая лицом!
И его насмешка была лучше той нежности, которую он проявил. Она успокоила Айри.
—
И она — вот неожиданность! — быстро согласилась.
Когда они обходным путем добрались до работы, их встретила удивительная картина. На столе возле унылого дежурного в хрустальной вазе стоял… Букет!
Айри покраснела.
— Наконец-то! Детектив Вэнс, это ваше, заберите уже, пожалуйста! Я не вынесу еще одной шуточки от местных остряков!
Айри взяла вазу с цветами — тяжелая, она оттянула руки.
— Это всего лишь благодарность от спасенного мной человека, — пояснила она, чувствуя, что в спину впился взгляд Кеймрона.
— Да хоть венок с могилы! Унесите уже скорее! — вздохнул с надрывом дежурный и шмыгнул носом.
Пока они с Кеймроном поднимались по лестнице, ваза становилась все тяжелее и тяжелее. В кабинете она поставила ее на стол и удивилась: как могла ваза весить, как скала какая-то?
— Знаешь, сегодня никаких новостей нет, так что ты можешь пойти домой. Думаю, родители хотели бы скорее тебя увидеть.
Айри обернулась. Кеймрон присел на край стола, зевнул. Глаза у него так и остались покрасневшими, и он тер их каждую минуту.
И она тоже чувствовала себя страшно уставшей, хотя вроде бы не так много всего случилось за день.
— Не буду отказываться, — кивнула Айри и ушла, захватив букет.
У дома она ущипнула себя за щеку. «Все в порядке. Как обычно», — прошептала Айри, натянула улыбку и повернула ключ в двери.
— Айри! Наконец-то! — и ее окружила шумная семья.
Мама, как обычно, осмотрела ее, Фели крепко обняла, а отец вздохнул и отвел заблестевшие глаза.
Они наперебой поделились своими волнениями, рассказали, как с соседями читали газету со статьей о ней. Фели забрала цветы, унесла в ее комнату, мама отвела Айри за руку на кухню, как будто боялась отпустить, а папа торопливо, неловко сунул ей булочку.
Ее кормили, ее спрашивали, над ее историей охали.
— И монстр этот, и взрыв! — вздыхала ее мама, пока на огне грелся чайник. — Нет тебе покоя! Ох, не к добру ты в первый округ вернулась, не к добру… Спокойнее работа твоя в третьем округе была! Ох, и скорее б ты туда вернулась!
— Вернусь. Только сначала нужно поймать лендейлского палача.
Вошедшая на кухню Фели успела поймать выпавшую из рук их мамы тарелку.
— Так вот чего тебя перевели-то в первый округ… — бледнея, прошептала ее мама.
Она подалась вперед, но осталась на месте,
— А говорят, это тот же убийца, что и тогда, четыре года назад. Верно? — и Фели прищурилась. Айри кивнула. — И теперь ты с господином Олденом его ищешь? — Айри кивнула второй раз и поджала ноги. — А сказать когда собиралась об этом?
— Вот сейчас сказала, — повела она плечом и вцепилась рукой в край табурета, на котором сидела.
— Ну да, лучшее время! Ты уже по уши в деле! Мы тебя даже отговорить не можем! — вспыхнула ее сестра. — Ты с ума сошла, Айри?! Или забыла, что было в прошлый раз? Так я напомню! Ты говорить две недели отказывалась! Да ты рыдала ночи напролет! Да ты на улицу выходить боялась! А теперь говоришь, что вновь собралась ловить этого преступника?!
Фели злилась: ее лицо покраснело, сверкали глаза, она размахивала тарелкой, словно вот-вот ее разобьет от эмоций, а Айри слушала это все, закусив губу. Она опустила голову.
— Я должна его поймать, — твердо сказала она. — Обязана, Фели. И я сделаю это.
Фели задохнулась, что-то промычала, но новую волну ее злости прекратила их мама, которая тихо, со смирением заметила:
— Мы тебя не переубедим, Айри. Я помню. Сначала ты мечтала о военной академии и никого не слушала, а теперь это…
Айри вскинула голову. Мама стояла возле Фели, гладила ту по спине, а смотрела — на нее, тем особенным взглядом, от которого наворачивались слезы. Взглядом матери, которая готова принять любое решение своего ребенка. Взглядом, который обещал заботу и поддержку.
Фели всхлипнула, бросилась к Айри, обняла ее и… заплакала.
— Айри! Глупенькая, глупенькая Айри! А если опять… Если опять все повторится? Что же с тобой будет? — шептала она, вздрагивая.
Айри обняла сестру и ничего не ответила. Потом к ним присоединился и папа, он пришел, обнял свою жену, прижал к себе, и они смотрели на дочерей.
Потом они долго и много говорили, пили чай с пирогом.
— Мы верим в тебя, Айри. Ты со всем справишься, а мы по мере сил поможем, — и мама взяла ее руку в свою, сухую и горячую, сдавила. И улыбнулась. — Ты у нас никогда не сдаешься. И господин Олден тебе поможет. Все будет хорошо, Айри. Все будет хорошо.
Она мягким голосом уговаривала и ее, и всю семью сразу.
— Да, мам. Спасибо вам всем, что поддерживаете меня. И в академии, и сейчас…
— А как тебя не поддержать было? Пришла, поставила в известность, что поступила в академию и уходишь учиться… Не выгонять же тебя из дома было? — рассмеялась мама. — Такая ты у нас, все другим помогать стремишься.
— А лучше бы и о себе иногда думала, — буркнула Фели. — Вон, сколько годиков уже, а кроме работы жизни не видит!
— Фели, тебя это тоже касается, — строго заметил папа. — Не вышли из вас обеих примерные дочери. Обе себе на уме! Эх, хорошо хоть сын есть еще!