За час до рассвета
Шрифт:
— Мы думаем, что она была феей, а те слова — благословением, — закончила Айри и смутилась.
До этого она рассказывала о своем детстве только Кеймрону…
— Невероятная история! — пораженно выдохнул Нио, хлопавший глазами. — И с тех пор ты решила спасать людей?
— Верно. Раз мне дано, то я должна помогать, — ответила она, еще сильнее смущаясь.
Звучало… самоуверенно. Кеймрон обычно морщился при этих ее словах, а вот Нио кивнул и улыбнулся.
— Верно! Раз тебе дана такая возможность, ты должна ее использовать! Нет, тебе совершенно точно нужна норма по спасению
Больше она не говорила, только слушала восторги Нио от ее судьбы героини.
Домой Айри вернулась поздно и сразу поднялась к себе в комнату, где опять цветы заливал лунный свет. Он же пятном лег на темный пол, перекрасив его в белый. Айри встала в его центр, и ноги оделись в серебро. Свет их поглощал, казалось, что еще немного, и она начнет тонуть в нем, пропадет, исчезнет.
Она качнулась и сделала шаг в сторону, прочь от света.
Утром она опять сидела за своим столом в кабинете, где пахло чем-то пряным, где темно-зеленые стены напоминали еловую хвою, и ей все казалось, что она по-прежнему в парке. Слова в бумагах путались, превращались в кашу.
Кеймрона куда-то отправил барон, и Айри весь день провела в одиночестве. Она погасила лампы, закрыла кабинет, попрощалась с дежурным и уже отошла от здания, когда увидела высокий светловолосый силуэт вдалеке. И остановилась.
Кеймрон всегда выделялся — ростом, сложением, цветом волос, своими манерами. Он и в толпе всегда шел прямо, не сворачивая, и люди огибали его, словно река, обходившая камень. Сегодня он шел особенно порывисто, широким шагом, а руки убрал в карманы пальто.
Айри не знала, что делать. С одной стороны, ей хотелось спросить, что случилось, а с другой… А с другой стороны, это было очень странно. Имеет ли она право спрашивать его о чем-либо, кроме дела? Да и что она может сказать? Поругаться?
Пока она думала, Кеймрон пересек улицу и подошел к ней.
— Пойдешь со мной ужинать? Здесь недалеко есть хорошее место.
Айри кивнула, с тревогой глядя в замерзшие голубые глаза. Кеймрон привел ее в какое-то небольшое заведение, спрятанное от глаз в темноте подворотни. Место явно было «для своих». Вычурные газовые лампы на кирпичных стенах смотрелись дико, лакированную стойку протирал какой-то зализанный, но добродушный на вид мужчина, а посетители за столиками молчали и ели, низко склонившись над тарелками.
Кеймрон выбрал для них место в углу, в стороне от остальных и ушел к стойке. Айри села, сняла перчатки и фуражку, положила на стол из темного дерева и без салфеток. Пахло здесь по-домашнему, приправами и жареным мясом. Стены украшали пейзажи в витиеватых рамах. Казалось, что кто-то хотел устроить роскошное логово, но место выбрал в последний момент, наспех.
Кеймрон вернулся с двумя дымящимися кружками.
— Чай. Тебе попросил сделать не такой крепкий, с тремя ложками меда.
— Спасибо, — Айри обняла руками кружку. — Ты помнишь…
Кеймрон кивнул.
— Что-то случилось? — осторожно спросила она.
— Я был в Охранном ведомстве у герцога Орданена. Он недоволен нашей медлительностью.
— А почему меня с собой не взял? —
— Нет. Достаточно того, что настроение испорчено у меня. Он два часа ругал и Сыск Его Величества, и Шестое отделение, — Кеймрон поморщился и сжал переносицу, вздохнул. — Ладно, бывало хуже. Тем более, что в целом он прав.
— Попробовал бы он сам фею отыскать, раз такой умный…
— А ему не надо быть умным. Ему надо нас ругать и требовать результата, — усмехнулся Кеймрон и поблагодарил мужчину, который принес им две тарелки с едой. — Он же главный.
— Несправедливо, но верно, — поморщилась Айри.
Похлебка с бараниной была свежей, очень горячей и вкусной.
— Я весь день просидела над бумагами, у меня есть некоторые мысли.
— Давай не будем сегодня говорить о делах, ладно?
— Назло герцогу замедлимся в расследовании еще больше? — Айри вскинула бровь.
— Мы не можем работать без перерыва. Поиски людей идут, мы с тобой разбираемся с известными нам сведениями, и на этом все. Мы свою работу делаем честно. А его надежды отыскать преступника за день тщетны в таком сложном случае. Понимаю, если бы мы не могли найти человека, но ведь против нас — фея!
Кеймрон поднял голову и сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Айри замолчала — герцог явно вывел его из себя, и не стоило подливать масла в огонь. Она подвинула к себе ближе кружку и сделала глоток сладкого чая. Такого, какой она любила.
— Прогуляемся? — предложил Кеймрон, когда они вышли из заведения.
Айри поправила фуражку и кивнула.
Они свернули в сторону народного центра города — ярмарочной площади, где утром шла бойкая торговля, а по вечерам выступали актеры. В их сценках часто появлялись неверные мужья, сварливые жены, благородные леди и лорды, которых водили за нос их хитрые слуги. Актеры метко подмечали самое главное из жизни, преувеличивали до крайности, и зрители хохотали и плакали.
Айри и Кеймрон пришли на площадь в конце представления. Один мужчина был одет в костюм скелета — к черной одежде были пришиты вырезанные из дощечек кости, другому соорудили доспехи из привязанных к груди, локтям и коленям тарелок, а на голове у него вместо шлема сидела черная от копоти кастрюля. Третьей была женщина в платье, сшитом по моде знати — с длинным шлейфом и рукавами, но из грубой ткани. Их освещало пламя из чаш, расставленных по краям помоста, и тени делали их облик еще забавнее.
— Сегодня для вас выступали те, кого любят от Драконьих гор до Южного моря! Мы — труппа «Дырявая рубаха»! — и зрители закричали, захлопали в ладоши, радостно засвистели. — Завтра мы уезжаем, но не скучайте, сюда уже через три дня прибудут наши дорогие друзья. Вы догадываетесь, кто-о-о-о? — надрывая горло, вопил скелет, пока дама и рыцарь кланялись. Толпа закричала, что не знает. — Как вы могли забыть их! Это же наши дорогие «Рогоносцы из Сафе»! Мы заклинаем вас, встретьте их погорячее, ведь они едут с севера и наверняка замерзли там до костей! — и он выпятил вперед свою грудь, на которой закачались дощечки.