За двумя стенами
Шрифт:
– Думаю, что Жукову сегодня повезло, - вяло и тихо сказал он, глядя в упор на своего собеседника.
– Нет, - не согласился тот, почему-то зевая и прикрывая рот рукой, - это закономерность.
– Возможно, - сухо проронил Верховный и встал из-за стола.
Часы пробили три часа утра. В коридоре послышался шум и трепотня.
– Смена, - тихо проговорил хозяин кабинета и выглянул почему-то за дверь.
– Смирно, - послышалось снаружи и чей-то настырный голос
– Вольно, - прервал его Сталин и закрыл снова входную дверь.
Затем, походив еще минут десять по кабинету, он произнес:
– Думаю, надо наградить товарища Жукова за добросовестный и героический труд в военное время. Как считаешь, товарищ Мессинг?
Тот встал и, приняв такую же стойку, как и часовой, кратко ответил:
– Согласен, товарищ Сталин.
– Вот и хорошо, - повеселело уже отвечал Верховный, подходя в своему столу и садясь на стул.
Снова наступила тишина.
– Думаю, надо поговорить и о другом, -неожиданно сказал он, на минуту отрываясь от какой-то своей работы с листком бумаги.
– Слушаю внимательно, - отвечал чародей, так и продолжая стоять возле своего стула.
Сталин как будто не обращал на это внимание, и Мессингу ничего не оставалось делать, как стоять.
– Да, ты, садись, садись, разговор долгий, - так же неожиданно проговорил Верховный, в очередной раз поднимая на него взгляд.
Человек сел и принялся так же теребить свою шляпу.
Минут через десять разговор обрел новую силу.
– Та-а-ак, - проскрипел Сталин, отрываясь от своих дел, - поговорим о другом. Что ты думаешь по поводу нашего нового наступления?
– Не знаю, - честно признался Мессинг, явно озадаченный таким вопросом.
– Должен знать, - с тревогой и надеждой уперся взглядом в него человек по ту сторону стола.
– Я, вообще-то, не специалист в подобном, -ответил смутившийся чародей, - но все же, попробую.., - и он принялся что-то делать руками вокруг своей головы, при этом вдавливая себе между бровей указательный палец правой руки.
Так продолжалось минут десять.
Сталин упорно молчал и смотрел на сидевшего. Но вот, тот немного покачнулся на стуле, а затем, словно впав в какую-то паническую истерику, начал говорить довольно странным и
монотонным голосом.
– Весной наступления не будет. Дороги развезет. Немцы сохранят силу. Лучше перенести все на лето, дав немцам перегруппировать свои силы, тем самим подтянуть и свои...
Снова наступила небольшая
– Ранняя весна еще не предел всему. Довольно поздняя осень даст желаемый результат. Следующая весна - год победы...
Далее понеслась из его уст какая-то белиберда, неизвестно что обозначающая, и под конец Сталин услышал:
– ...решение, принятое сейчас, возможно,спасет сотни тысяч жизней. Поступить правильно не обозначает сойти с намеченного пути. Победа приносит признание и почти убивает страдания... Вечность героя в его свершениях.
На этом сеанс был окончен и Мессинг, оторвав руки ото лба, немного покачался на стуле.
Сталину даже показалось, что тот сейчас упадет, но этого не случилось и вскоре человек, сидевший напротив великого руководителя, вошел в свое нормальное состояние.
– Вы записали?
– спросил удивленный почему-то Мессинг.
– Да, записал, - кивнул головой Сталин, протягивая ему листок.
– Мессинг быстро прочитал и поводил тем же пальцем по написанному, при этом закатывая глаза кверху и что-то шепча внутри себя.
Затем он возвратил листок Верховному и попытался обдумать написанное.
– Я думаю, что наступления не будет, - кратко сказал он, посмотрев Сталину в лицо.
Тот смолчал и потянулся к своей извечной трубке.
Закурив ее в какой раз, он встал и походил по кабинету.
Очевидно, ему было тяжело принять какое-то решение, отчего он нервно затягивался дымом и с шумом выдыхал его наружу.
Наконец, остановившись возле стола, Сталин взял лист бумаги в руку и, подержав его с минуту, поднес к огню зажигалки.
– Думаю, наступление все же будет, - упрямо произнес он, оборачиваясь к Мессингу лицом.
Тот пожал плечами и сказал:
– Не знаю. Вам решать, не мне. Я лишь так, отток времени. Вы же руководитель.
– Правильно, - согласился Верховный и, как бы оправдываясь, дополнил, - мы не можем не наступать. Это подорвет дух в людях, и возникнут ненужные слухи и болтовня.
– Это все?
– почему-то спросил его Мессинг.
– Да, почти все, - с усмешкой ответил Сталин.
– Что значит, еще будут вопросы?!
– Да, нет. Это я так, в шутку, - снова усмехнулся Верховный, приглаживая свои волосы и подходя с трубкой к окну, в котором уже почти брезжил рассвет.
– Ну, что ж, спасибо, товарищ Мессинг за помощь в нашем общем деле, - продолжил Сталин, переходя на официальный тон, - и спокойной ночи, а точнее, доброго утра, - опять усмехнулся в усы хозяин кабинета и, подойдя ближе, крепко пожал руку вставшему со стула чародею.
<