За гранью Разлома
Шрифт:
— Тогда расскажи. — Чтец развёл руками. — Ты говорила, что когда-то искала меня, верно? Теперь, когда я понял основную суть проблемы, ты можешь рассказать остальное, кто знает, вдруг у меня получится помочь.
Короткое слово сорвалось с губ Миры так тихо, что Макс не сумел его разобрать. Едва ли оно выражало готовность пойти на контакт.
— Я не хочу становиться твоим врагом, — устало напомнил ей Чтец. — Я не претендую на твоё место хозяйки, тебе не нужно устраивать нелепые протесты, чтобы ставить меня на место. Ты…
— Ты уже мой враг, и ты не знаешь ничего! — На этот раз она
Бессмертный смерил друга тяжёлым взглядом, устало вздохнул, а потом вдруг сказал совершенно не то, чего ожидал от него приготовившийся защищаться Макс.
— Мирка, я же говорил тебе, — в его голосе звучали сострадание и укор, — меня в это втягивать не нужно. Если ты хочешь, чтобы он узнал, скажи ему сама.
Сейчас спутница Бессмертного напоминала загнанного зверя. Её взгляд бегал от Миши к Максу и обратно, лицо то бледнело, то краснело. Наконец, не выдержав, она резко распахнула дверь, смерила Чтеца ненавидящим взглядом и неожиданно низким и чётким голосом произнесла:
— Мы были Близнецами.
Резко развернувшись, она выбежала из автодома, с силой захлопнув за собой дверь. Миша рванулся было за ней, но Макс успел поймать его за край футболки.
— Объясни. — Кажется, ему никогда так сильно не хотелось ударить друга.
— Макс, она там одна…
Чтец всё-таки замахнулся, но кулак не достиг цели: Бессмертный перехватил его руку и сжал, не до боли, но крепко.
— Слушай сюда, Бессмертный, — в голос прокралась похожая на рык хрипотца, — тебе не кажется, что это чересчур? Я доверялся тебе раз за разом, а ты продолжаешь мне врать даже после того, как я согласился на авантюру, от которой зависит моя жизнь.
Бессмертный понурился.
— Мне тоже не очень приятно всё это скрывать. Но для Мирки это очень важно, а для нашего дела — нет…
— Ты сейчас серьёзно? — Макс выдохнул с шумом и всё тем же рычащим хрипом. — Сначала тебе показалось не важным сказать нам о том, что ты действительно бессмертный…
— Макс, я был уверен, что это очевидно, а если нет, то без доказательств…
— Не перебивай. — Чтец рванул руку, но Бессмертный не отпустил. — То, что вы были Близнецами, тоже должно было быть очевидно?
— Нет, но это не важно. Мирка очень не хочет, чтобы кто-нибудь знал, и мы для всех умерли, мы теперь другие. Для нашего дела…
Миша продолжал оправдываться, а Макс, слушая его вполуха, думал, сопоставлял, вспоминал. Сестра из Близнецов. Мира, несчастная полоумная Мира — та самая охотница, которой он восхищался когда-то. Чтец почти не заметил, как разжались пальцы Бессмертного, отпуская его руку, а в памяти всплывали удивительно чётко засевшие в ней такие раздражающие фразы такой раздражающей девушки. Теперь в них читалось другое.
«Те, кто не может написать простейшего знака без посторонней помощи, ходят по грани отчаяния каждое мгновение своей жизни».
Каждый миг своей жизни я хожу по грани отчаяния.
«Сестра
Я всегда побеждала и оказалась не готова к тому, что ждёт меня в случае поражения.
«Ты жалок, Чтец, такой беспомощный и озлобленный без книги, такой показательно благородный с ней».
Без своей силы я стала жалкой, озлобленной и беспомощной, и я не хочу, чтобы я настоящая затмевала память обо мне прошлой.
«Пожалуйста, считай меня сумасшедшей, что угодно, просто оставь меня в покое».
Я готова быть сколь угодно приниженной, лишь бы никто не узнал, кто я.
«Я ненавижу твой дар и твою книгу, твою самонадеянность и твою жалость, твою речь».
Я ненавижу тебя за то, что ты получил всё, что потеряла я, и теперь смотришь на меня свысока.
— Ты умер для всех, включая себя, но Мира — нет.
— Что? — удивился сбитый с мысли Миша.
— Ты перестал быть Братом и стал Бессмертным, а Мира — так и осталась Сестрой из Близнецов, просто всё потерявшей и сходящей с ума.
Конечно, она ни за что не согласилась бы уйти от единственного человека, который ещё знал, кто она. Который мог помочь ей самой не забыть об этом.
Макс попытался представить себя, отказавшимся от всех прошлых связей, умершим в глазах всех знакомых, потерявшем способность колдовать и читать и вынужденным молчать о том, кем он был. От одной попытки стало настолько паршиво, что он немедленно бросил это дело.
— Никогда бы не подумал, что однажды скажу столь спекулятивные слова, но, Миша, если ты мой друг, ты сейчас расскажешь мне всё. Если ты хочешь, чтобы я доверял тебе и работал вместе с тобой, ты расскажешь тем более.
— Хорошо. — Бессмертный наконец отступил от двери, правда, напоследок бросив на неё встревоженный взгляд. — Давай сядем.
Они сели у кухонного стола.
— Даже не знаю, что сказать тебе нового. — Судя по растерянности в голосе, в тот момент Миша в самом деле не знал. — Я уже говорил, мы начали общаться, когда я закончил школу. Я поделился с ней нашей с тобой мечтой стать охотниками, а Мирка вдруг загорелась, сказала, что тоже хочет. Я обрадовался. Да, ты же не знаешь, Мирка раньше была совсем другая. Всегда радостная, верящая в лучшее, энергичная… Те, кто был с ней знаком, называли её Солнышком, моя мама тоже. Так вот, если Мирка чего-то хотела, она была готова сделать всё возможное и невозможное, чтобы получилось. Она садилась, прямо как ты, и начинала придумывать планы, искать где что достать… Подумала, что будут нужны костюмы, и знаешь, что сделала? Напросилась к нашей швее учиться, чтобы потом самой их сшить. Я был уверен, что ты только рад будешь, если мы поедем втроём. Но от тебя не было никаких новостей, Мирка уехала в старшую школу, потом вернулась и я решил тебя больше не ждать.