За гранью Разлома
Шрифт:
Леший был недоволен. Он хотел выдвигаться в путь немедленно. Он не понимал людей, вынужденных тащить на себе столько обременительного барахла.
— Он спешит, — негромко пояснила Рада Коту, спешно сворачивая спальный мешок.
— Ну так беги! — велел ей тот, забирая спальник себе. — Возьми свой рюкзак, остальное я донесу.
— Точно? — Уходить без Кота не хотелось просто смертельно.
— Обещаю! — Он улыбнулся своей обычной фальшивой улыбкой, и Рада, возмущённо фыркнув, легонько стукнула его по голове, взъерошив волосы.
— Только попробуй куда-нибудь провалиться и
Кот с готовностью кивнул. Он не собирался проваливаться прямо сейчас. Похоже, он вообще никогда не собирался ничего делать, просто жил себе и жил… Нет у него, видите ли, ничего, кроме собственной жизни.
Закинув на спину рюкзак, повязанная в последний раз оглянулась на преспокойно усевшегося у кострища Славу и следом за лешим двинулась прочь от стоянки. Ей хотелось, чтобы Кот крикнул ей вслед прощальные слова, но он не сделал этого. Возможно, потому что ей не нужно было сюда возвращаться. А может, он просто не привык провожать или ждать кого-то.
Впрочем, вскоре все переживания по поводу Кота были забыты. Леший двигался быстро, не особенно стараясь дождаться спешащую за ним повязанную. Рюкзак за спиной вдруг показался Раде тяжелее, успокаивающей болтовни Славы не хватало. Раде казалось, что они идут уже целую вечность, а солнце поднималось к горизонту так медленно, будто намеревалось изобразить полдень не ранее, чем к радиной старости.
Неестественно ровную и высокую стену из высокого колючего кустарника Рада приметила удивительно поздно. Может, до этого её в самом деле скрывало неизвестное ей колдовство, но теперь стена так бросалась в глаза, что не заметить ей было совершенно невозможно. Приблизившись к причудливо переплетённым между собой ветвям, хозяин леса коснулся их крючковатыми пальцами, и кусты расступились, открывая небольшой узкий проход, неприветливо скалящийся длинными шипами в сторону гостьи.
Пригнувшись, чтобы не зацепиться за колючки рюкзаком, Рада нырнула в пасть неизвестности.
Первым, что заметила Рада по ту сторону неприветливых кустов, были качели. Широкие и прочные, украшенные незнакомыми Раде символами, они были подвешены между двумя высокими деревьями и, судя по всему, предназначались не столько для раскачивания, сколько для сидения на них. Не без труда оторвав от качелей взгляд, Рада обратила внимание на небольшую уходящую в холм землянку, которая на вид показалась ей едва ли не меньше, чем красующиеся рядом же курятник и сарай.
Аккуратно вытоптанные тропинки вели к качелям и постройкам, соединяясь в середине двора у колодца. Другим концом тропинка уходила в стену сомкнувшихся за спиной Рады кустов, отсюда, изнутри, вовсе не кажущимися хоть сколько-то неприветливыми. Рада оглянулась в поисках сопроводившего её сюда лешего, но тот исчез, не попрощавшись, и повязанная, не желая бестолково топтаться на месте, неуверенно шагнула по тропинке в сторону землянки.
Сейчас, осенью, аккуратный дворик тонул в жёлтых и красных цветах. Многочисленные готовые уснуть на зиму растения явно были собраны здесь не случайно; краем глаза Рада заметила виднеющиеся за курятником грядки. Из курятника доносились весьма характерные для птиц звуки, и всё же дворик
Из трубы над землянкой не шёл дым. Резные ставни были плотно закрыты, рядом с колодцем не нашлось ведра. Около намертво запертой двери красовался выкорчеванный пень с воткнутым в него флюгером в виде петуха. «Зачем он здесь, — подумала Рада, — если здесь совсем нет правильного ветра?» А потом вдруг увидела ловец снов.
Паутинка из некогда пёстрых выцветших нитей прочно цеплялась за кольцо из ивовых веток, подвешенное над дверью. Стоило только Раде протянуть к нему руку, бахрома из разнообразных птичьих перьев шевельнулась, приветливо шелестя, и дверь распахнулась. Рада едва успела отпрыгнуть в сторону, как перед ней во всей красе предстала Яга — та, кого здесь называли Хозяйкой.
Она действительно была Хозяйкой, эта женщина, Раде хватило одного взгляда, чтобы это понять. Не нуждающаяся в дополнительном уточнении властность виднелась в её ровной осанке, в спокойно поднятой голове, в непроницаемом взгляде чёрных раскосых глаз. Длинная чёрная же коса со вплетёнными в неё перьями покоилась на груди женщины, волосы были зачёсаны назад, оставляя открытым круглое молодое с виду лицо, на котором Рада не смогла углядеть ни единой морщинки. Одетая в одежду из меха, кожи и шерсти, украшенная перьями, она выглядела выходцем из бабулиной сказки.
— Я ждала тебя, — проговорила та, кого нечисть звала Хозяйкой, а Рада вдруг обнаружила: она не понимает, что скрывается за этими словами и что она должна на них отвечать.
— Вы ведь Яга? — спросила повязанная, когда повисшая пауза затянулась достаточно, чтобы показаться ей совсем неловкой.
Хозяйка едва заметно кивнула.
— Так меня тоже зовут.
— И вы знаете, зачем я здесь?
— А ты знаешь, зачем ты здесь? — Яга сощурилась.
— Э-э-э… — Рада замялась, подбирая слова, в которые было уместно облачить давно имеющийся у неё ответ.
— Не мнись, говори, как есть, — велела Хозяйка, и Рада испуганно сглотнула.
— Я слышала, что вы можете научить меня быть повязанной с нечистью и жить в лесу, — протараторила она.
— Ты и без меня уже повязана с нечистью, а жить в лесу тебя может научить каждый дурак, — отрезала Яга, и в её чёрных глазах блеснул недобрый огонёк.
— Но не так, как вы! — спешно возразила Рада. — Я так поняла, что есть вещи, которым только вы научить и можете.
— Но ты даже не знаешь, что это за вещи.
— Да, но…
— Ты не знаешь, зачем ты здесь.
Прогонит, сейчас прогонит! Рада уже успела перепугаться, но Яга не спешила гнать, она задала новый вопрос:
— Так или иначе, ты добралась сюда, рассчитывая, что я позволю тебе жить со мной и потрачу на тебя некоторое количество времени и сил, не так ли?
Рада сглотнула, чувствуя себя полной дурой.
— В целом да, но человек, который рассказал мне о вас, сказал, что иногда вы берётесь кого-нибудь учить, вот я и подумала… — она запнулась и вдруг поняла, что мысленно уже прокладывает себе дорогу назад. Куда назад? По холодам, так далеко от дома? В уголках глаз вдруг защипало от слёз, и Рада сжала кулаки. Нет, ещё рано сдаваться. Её ещё не прогнали.