За гранью Разлома
Шрифт:
Миша возился с насосом, который сбоил и отказывался работать без его личного присутствия. Сидя рядом с ним, Макс активировал фильтрующую печать и удивлялся лёгкости, с которой сложные с виду колдовские символы отвечали на команды. Через плеск воды до него долетал хохот шутливо сражающейся с кикиморой Рады. Она успела упасть в ручей не менее двух раз, а потому была мокрая, но смертельно довольная.
Когда и как Мира покинула автодом, Чтец не заметил. Он увидел высокую тонкую фигурку, направляющуюся к ручью, и не сразу узнал, кто это. Мира несла в
— Осторожно, укусит! — крикнул Макс ей вслед.
Мира даже не обернулась, и только Рада отозвалась из ручья:
— Она не кусается!
Присевший рядом Миша миролюбиво разглядывал горизонт. У ручья до нитки мокрая Рада держала на руках намыленную кикимору, чёрную шерсть которой аккуратными нежными движениями вычёсывала Мира. Сейчас она казалась совершенно обычной девушкой-тихоней, кем-то, кто не способен бросить беззащитного человека в лесу ночью просто из-за нежелания оставаться в автодоме с незнакомцами.
— Это последствия психотравмы, я правильно понял? — негромко спросил Макс. — Я про твою Миру.
Миша ответил не сразу. Глядя куда-то в скрытую за лесом на том берегу Камы даль, он с горечью в голосе произнёс:
— Да. Но с такой травмой могло быть хуже.
— А ты показывал её кому-нибудь? Специалистам?
— Она не пойдёт ко врачам, — бросив быстрый взгляд в сторону своей спутницы, признался Бессмертный. — Слишком гордая.
Мира не показалась Максу гордой, скорее наоборот, показательно несчастной.
— Знаешь, что делают с больными, которые не хотят идти к врачу? — спросил Чтец и получил ответ:
— Хоронят.
Макс вздрогнул. Он хотел сказать, что их тащат за шкирку, но вариант Бессмертного был куда точнее.
— Ты готов её хоронить?
— Она более живуча, чем кажется.
— Я понимаю, что тебя может устраивать её состояние, но ты подумал о ней? Думаешь, ей самой нравится это всё?
— Вокруг нас не так уж много компетентных людей, особенно тех, с которыми можно поделиться некоторыми особенностями нашей работы. — Миша тяжело вздохнул и опустил взгляд. — К тому же я не верю, что ей можно помочь со стороны. Те проблемы, которые ещё можно решить, может решить только сама Мирка, но она справится. — Он сжал кулаки и твёрдо объявил, обращаясь к земле под ногами: — Я сделаю всё, чтобы она справилась.
Макс отвернулся, вернувшись к наблюдению за раскинувшимся у воды действом. Присутствие Миры заставило Раду присмиреть и серьёзно взяться за дело, Ночка тоже перестала вырываться. Журчание ручья, плеск речных волн, шорохи леса в стороне и пение птиц складывались в единую мелодию, завораживающую и чарующую. Даже когда бак с водой был заполнен, Макс и Миша остались сидеть, прислонившись спинами к колёсам автодома и глядя вдаль.
— Люблю это место, — признался Бессмертный. — Здесь всегда очень спокойно.
Чтец не ответил, не видя смысла подтверждать очевидное. Здесь в самом деле было слишком спокойно, настолько, что Максу как никогда ранее захотелось расслабиться
Мимо прошла Мира. Она шмыгнула в автодом и вернулась к реке с полотенцем. Полотенце предназначалось не Раде: спутница Бессмертного принялась вытирать кикимору, пока Рада, спокойно повернувшись к ним спиной, стянула с себя майку и выжала её.
Откуда-то сзади послышался шум. Макс тревожно подобрался, заглядывая за угол автодома, но это оказался всего лишь Слава, вовремя возвратившийся из леса и уронивший собранный им хворост. Рада тоже услышала звук и тоже оглянулась. Кот стал пунцовым.
— Пойду ещё принесу, — выпалил он и сбежал обратно в лес.
Макс усмехнулся.
— Оденься! — крикнул он Раде.
— Ага, — согласилась та, натягивая мокрую майку обратно.
— У тебя нет ничего сухого?
— Есть одна, но я в ней сплю.
— И всё?
— Ну да…
Макс вздохнул. Рада собралась ожидаемо отвратительно.
На обед Мира сварила макароны. Миша вытащил наружу стол, три раскладных стула и деревянный ящик.
— Кто ест стоя? — пересчитав сиденья, уточнил Макс, и получил ответ:
— Мира уже поела.
Словно почуяв запах еды, из леса прибежал бесконечно довольный собой Слава, приволокший за хвосты пару довольно крупных пёстрых птиц.
— Зацените, чего поймал! — Он явно собирался положить свою добычу на стол, но, встретившись взглядом с Максом, резко передумал. — Понятия не имею, кто это, но я таких ел, они вкусные. Можно на ужин зажарить.
Рада разглядывала птиц с явным гастрономическим интересом.
— Это тетерева, — немного подумав, определил Миша. — Самки.
— Да какая разница? Главное, что вкусные. — Слава пристроил тушки около автодома и уселся за стол. — Ну, что тут едят?
Мира вновь появилась на улице, когда с обедом уже было покончено. Она осмотрела мёртвых птиц, забрала грязную посуду и снова исчезла.
— Что будем делать с этим? — Макс кивнул на тушки.
Миша пожал плечами.
— Зажарим на костре.
С костром возился Слава. Под любопытными взглядами Рады и её кикиморы он выкопал для него ямку и теперь фигурно раскладывал веточки.
— Я думал, мы наберём воды и уедем, — признался Чтец.
— Я тоже, — согласился Бессмертный. — Но здесь хорошо, а мы никуда не спешим.
Макс спешил, хоть и не понимал, куда именно. Отсутствие книги давило, превращало время в липкую медленно тянущуюся субстанцию, существующую для того, чтобы напоминать Чтецу — без своей книги он бессилен. Однако он сам принял решение сперва доставить Раду под Екатеринбург.
— Я плохо понимаю, что мы все делаем здесь. — Макс смотрел на реку, в водах которой отражалось уже во всю ползущее к горизонту солнце. — Я имею в виду не здесь, на берегу, а здесь, с вами. Почему ты пригласил нас к себе, ещё не зная, кто мы? Почему возишь нас по живописным местам? Мне казалось, ты кто-то вроде народного героя, ни секунды без спасения мира и вот это всё.