За гранью Разлома
Шрифт:
— Покажите зубы.
Какой знакомый приказ. Рада широко раздвинула губы и оскалилась, позволяя блюстителям порядка этого места убедиться: она такой же человек, как и они сами.
Осмотрев зубы гостей, стражи бегло оглядели автодом и пропустили их, ничуть не смущённые наблюдавшей за ними кикиморой. Здесь в самом деле не чурались нечисти.
— Почему они просто не использовали поисковую печать? — тихо спросила Рада Кота, но тот только пожал плечами.
Ответ нашёлся у Макса.
— Хороших поисковых печатей мало. Немногие умеют их создавать, и очень немногие — использовать.
— Ого! — Обрадовался Слава. — А у них-то откуда?
На лице Макса не дрогнул ни один мускул.
— Я привёз от Кролика небольшой набор.
Получив разрешение Бессмертного, Мира бегом влетела в автодом. Когда Рада оказалась внутри, спутница Бессмертного уже скрылась из вида, и только остаточные колебания зелёной занавески выдавали её присутствие.
Автодом снова двинулся в путь. Здесь, на территории поселения, они ехали совсем медленно: Рада могла во всех деталях разглядеть ухоженные поля, разделяющие их живые изгороди, пасущихся коров. Коровье молоко, сыр, кожа и мясо — вот, что производило это поселение, где хлева для скотины были до мерзости похожи на выстроенные ровными рядами одинаковые длинные бетонные трёхэтажки. Это поселение разительно отличалось от того, где выросла Рада, и не имело ничего общего с местом, где ей когда-либо хотелось бы жить. Она представляла, как, просыпаясь утром, будет выходить из бетонного дома, идти по раскатанной дороге мимо полей и коров, а не сдерживаемый деревьями ветер будет трепать её волосы, свободный, но совершенно не способный донести до Рады запах слишком далёкого леса и трели лесных птиц.
Здание правления показалось Раде особенно серым и мёртвым, совершенно не похожим на уютный домик, где жил и работал Дмитрич. Женщина, назвавшая себя управляющей, оказалась высокой и сухой. Её серые глаза за толстыми дужками очков сверкали холодом и сталью, и, глядя в них, Рада по-настоящему поняла, что здесь её не будут жалеть. Здесь нет родных, нет людей, давно привыкших к её странностям. Здесь нет для неё места, и она ни за что не останется в этом поселении.
О чём Макс говорил с управляющей, Рада не слушала. Не выдержав скучного ожидания, она тихо покинула кабинет через открытую дверь и остановилась рядом с оставшимися снаружи Котом и Бессмертным.
— Чего там? — поинтересовался Слава, и Рада отрицательно покачала головой.
— Не знаю. Разговаривают.
Макс появился с настораживающе довольным выражением лица.
— Мы остановимся здесь на три дня, — объявил он. — Я нашёл для нас дело, за которое нам заплатят мясом и сыром. За это время у Рады будет время осмотреться.
Хотелось сразу же сказать, что всё зря, что она не останется здесь, но отказываться сразу было нельзя: так Макс мог догадаться, что дело не совсем в конкретном месте.
Тем не менее следующим утром старшая дочь Беляевых честно отправилась «осматривать поселение», воспользовавшись тем, что трое охотников отбыли ловить кого-то в Екатеринбурге. Покидая автодом, она успела услышать, как Бессмертный говорит кому-то:
— Не принижай себя. Ты можешь очень помочь, если там окажутся упыри.
Хотелось остановиться и подслушать дальше, но уйти на «осмотр» требовалось как можно
Взобравшись на нависающий над водой обломок моста, Рада присела на край и вдруг увидела русалку. Выскочив из воды, русалка приветственно помахала рукой. Зелёная чешуя хвоста речной девы яркими бликами возвращала солнцу его свет, а в её волосах путались водоросли. Рада помахала в ответ, поднялась на ноги и пошла обратно. Что делать с русалками, было совсем непонятно.
Дома она ни разу не видела водную нечисть. Каму и поселение разделяла всё та же стена, захватывающая лишь небольшую часть воды: прятать на ночь баржу да учить плавать детей. Большую часть времени шлюз для баржи оставался открыт: с пристани было видно и реку, и берег с другой стороны, и серые стены комбината, а вот русалки приближаться не спешили.
Решив, что на этом осмотр поселения можно и завершить, Рада вернулась к автодому, оставленному заряжаться на стоянке, однако попасть внутрь оказалось попросту невозможно: двери были заперты. Рада постучалась, но ей никто не открыл. Обойдя автодом, она попыталась допрыгнуть до окошка Миры, но не допрыгнула.
— И что, мне опять ждать снаружи?! — сердито крикнула она в автодом, и, не получив ответа, ушла наслаждаться своей правотой. Мира не открыла, и Раде пришлось бродить вокруг автодома до самого вечера, пока трое охотников не вернулись назад.
— И давно ты здесь? — строго спросил Макс.
Он снова был чем-то расстроен и растревожен.
— Э-э-э… С полудня, где-то, — соврала Рада, искренне надеясь, что человеком, на котором сорвётся её названный брат, будет не она.
— И Мира тебе не открыла?
— Не-а.
В животе урчало от голода, но хуже всего была жажда. Едва только попав в автодом, Рада припала к крану, жадно глотая нагревшуюся за день воду.
— Почему ты не открыла ей? — обращаясь к зелёной занавеске, спросил Макс.
Мира не ответила, даже не шевельнулась.
— Не трогай её, — мягко попросил Миша. — Я поговорю с Миркой потом.
— Оставь Раде ключи. Мира не имеет права держать её снаружи.
— Макс.
— Что?
— Я поговорю с Миркой потом.
Вечером Бессмертный в самом деле поговорил с ней. Макс со Славой болтали о чём-то впереди, и Бессмертный решил, что скучающая на своём любимом месте в углу дивана Рада не услышит его слов.
— Не гони Раду, — попросил он. — Она тебе не помешает.
— Если это опять случится… — Мира почти плакала. — Если снова будет как в тот раз… Я не хочу оставаться с чужими, когда ты уходишь.
— Пожалуйста, Мирка. Ты же обещала мне постараться. Мы не можем навсегда остаться только вдвоём. Не только из-за меня. Тебе становится хуже, я вижу.
— Если ты станешь оставлять меня с ними, лучше не будет точно.
— Ты уверена? — Судя по явственно прозвеневшей в его голосе грусти, Бессмертный уверен не был. — Ты не можешь просто оттолкнуть от себя весь мир.