За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
— Я не совсем тебя понял, Николос, к чему ты это подводишь?
— Отвечу: достигнутая цель — это победа. А победа, будь она самой маленькой, всегда приятна. К тому же борьба на пути к цели — закаляет волю и дух. А согласие с совестью и внутренним голосом возвышает тебя, переводя на новую ступень развития. Вот ты об этом и подумай, примеряя сказанное к себе. А я ненадолго уйду. Если не вернусь к утру, то полей грядку с ромашками и клумбы возле дома. Всё остальное, что и где есть в доме, ты знаешь. Или я ошибаюсь? — спросил он, направляясь решительно к выходу.
— Конечно, мне
— Тогда до встречи!
— Николос, всё же не задерживайся.
— Я постараюсь.
— До встречи!
Старец Николос ушёл, а я ещё долго размышлял над нашим разговором, даже не заметил, как опустились сумерки.
Николоса не было ещё несколько дней. Меня это не пугало: что надо было делать в саду, я хорошо знал. Мне же самому многого не надо, я привык обходиться малым. В эти дни я много размышлял. Мне не сиделось на одном месте, но и оставить дом я не мог.
Старец вернулся уставшим, но весёлым. Я знал, что он всё расскажет сам без расспросов, или же промолчит, если мне не надо этого знать. Конечно, и здесь есть любопытные и досужие люди, старающиеся знать всё и везде. Но любой, хоть немного уважающий себя человек, не станет расспрашивать о том, о чём предпочитает умалчивать его собеседник.
— Николай! Я рад, что ты здесь. Я, наверное, задержал тебя своим отсутствием?
— Ты вернулся весёлым, значит твои дела хороши. А что до меня, так я не много потерял. Скорее, приобрёл: было время над чем поразмыслить.
— Если так, что ж, можешь погостить ещё.
— Ты вновь куда-то должен уйти?
— Нет, ты же знаешь, я редко отлучаюсь из дома. А почему ты спросил меня об этом? Ты хочешь уйти?
— Да, и если ты не возражаешь, то сейчас.
— Так скоро? — Николос был удивлён.
— Да.
— Николай, послушай меня, не глупи, побудь лучше со мной или сходи к Учителю.
— О чём ты, старец Николос? Я вполне нормально себя чувствую.
— Я не о твоём теле, а о состоянии души…
— Всё нормально, поверь мне, — перебил я его.
— Нет. Здесь что-то не так. Мне не нравиться аура, исходящая от тебя. Слишком всё взъерошено и очень неспокойно.
— Не удерживай меня, старец. Я обещаю тебе не делать глупостей и вернуться невредимым.
— Куда ты идёшь? — спросил он меня.
— Этого я ещё не знаю сам.
— А к Учителю не зайдёшь?
— Нет, скорее всего, нет…
— Тогда, до встречи, Николай!
— До встречи.
— Если нужна будет помощь, не забывай о нас с Био. Ты слышишь меня?
— Я никогда не сомневался в искренности наших отношений. Пока…
Куда идти? Не знаю. Мною владели ужасные думы и мысли. Всё наслаивалось одно на другое. Я перенёсся на неопределённое расстояние от дома Николоса и просто брёл, не обращая внимания на окружающий меня пейзаж. А должно быть, было очень красиво. Но меня не трогали красоты природы…
Внутренне я знал, что передвигаться подобным образом небезопасно, и всё же я отправился в никуда. Не определив никакой цели, я передвигался. Остановился я неизвестно где. Огляделся и ужаснулся. Куда же я попал? Со всех сторон на меня смотрели горящие глаза,
И вот я на Земле. И тоже непонятно где. Услышав хруст ломающихся веток, я оглянулся и увидел несущегося на меня носорога. Я шарахнулся в сторону, но… Животное не заметило меня. Я был на Земле, а значит, вне опасности.
Я находился на берегу небольшого залива, поросшего с одной стороны чем-то вроде камыша. У меня за спиной находился массив леса. Здесь всё было мне чуждо, и я перенёсся в деревню, где прошло моё детство. Я бродил вокруг селения, не решаясь войти в него, хоть и знал, что меня никто не увидит, что мне ничто не грозит. Но…
Мне хотелось вернуться в тело и видимым прийти к тем, кто мне так дорог и близок. А так, что из того, что я их вижу, а они меня — нет. Это было ужасно больно осознавать. В селение я этот вечер так и не вошёл, а здесь были уже глубокие сумерки… Ночь провёл, удобно устроившись под раскидистым кустом, с которого налетавший холодный ветер срывал последнюю листву.
Ближе к рассвету я озяб и вынужден был встать и немножко походить туда-сюда, чтоб немного согреться. Оставившему мир земной не чужды чувства холода, зноя, когда он вновь приходит на Землю. Так было и со мной.
Занимался рассвет, становилось светлее. Пересилив себя, я всё же отправился к дому бабушки. Со времени моего ухода здесь ничего не изменилось. Анфиска уже встала и разжигала самовар, ей всё никак не удавалось разжечь, лучины гасли одна за другой. «Должно быть, отсырели», — подумал я и улыбнулся, вслушиваясь в её привычную перебранку с самой собой.
Потом, тихо ступая, словно кто-то мог меня услышать, я вошёл в бабушкину комнату. Она спала, и я стал дожидаться её прихода. Войдя в комнату, она удивилась, увидев меня.
— Николай, это в самом деле ты?
— Конечно я, бабушка.
— Но почему ты здесь? Тебе плохо?
— Нет, я просто пришёл в гости, — я не хотел её расстраивать.
— Николушка, исстрадалась я здесь. Забрал бы ты меня с собой туда, — она всхлипнула.
— Не в моей это воле, ты же знаешь.
— Да знать-то знаю, устала я…
Внутренний какой-то толчок и непонятно откуда застряла в голове фраза: «Уходи, пусть проводит. Пора ей…» Я был в смятении, но эта фраза вертелась и не давала мне покоя.