За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
— Николай, — услышал я голос Учителя, — я оставляю вас. Если будешь нужен, я найду тебя. Ты полностью оправился от болезни и не нуждаешься в моей помощи, а у меня много работы…, - и он отправился к выходу.
— Благодарю тебя за всё, Учитель! — только и успел я сказать ему, как он вышел.
Бабушка внимательно посмотрела на меня и строго, как раньше спросила:
— Что случилось, Николай? Ты был болен?
— Да, это так…
Мне пришлось рассказать всё о себе. Беседа была долгой. Бабушка слушала меня и удивлялась. Что-то уточняла, что-то переспрашивала… Мы засиделись
Учителя ей не давали. Она не нуждалась в нём. Бабушка уже в третий раз возвращалась с Земли в этот мир. Ей было известно всё самое необходимое для существования. Со временем она лишь приобретала забытые навыки и знания.
Она рассказала мне, что её встречала сестра, ушедшая, будучи совсем юной. Сестра явилась к ней в том облике, который бабушка знала, а за рекой встречала в ином облике, в том, в котором она живёт здесь.
— Агафья всегда была красивой, — говорила мне бабушка, — даже очень красивой. Невозможно было пройти мимо неё и не оглянуться. За ней ребята ходили толпой, да она никого не привечала. Жила своими фантазиями да мечтами, часто ходила в церковь, что очень любила. Была часто задумчива, любила вышивать. Помню, старые люди говорили: «Ей не место среди нас всех. Ей бы в монастырь…»
— Бабушка, а от чего она умерла? — спросил я.
— Агафья-то? Да кто его знает… Прилегла днём отдохнуть, да больше и не встала. Ей всего-то шёл шестнадцатый годок…
— Да-а…, - протянул я и высказал мысли вслух: — Чего только в жизни не бывает…
— Это верно, Николушка… Она на Земле была красавицей, а здесь ещё краше. Когда я увидела её за ручьём — не узнала. Думала, сама Богородица сошла за мной. А она мне: «Это же я, Агафья, сестра твоя. Иди сюда, не бойся». Я-то и не боялась. Ручей перешла, ног не намочив: с бережка да на камешек, и снова на бережок. Оглянулась, вода в нём чистая. Захотелось посмотреть на себя — словно сила какая-то подталкивала. Глянула и ахнула: я и не я. Вот такой себя и увидела, — бабушка рукой очертила круг вокруг лица.
— А где же ты сейчас живёшь?
— Я то? Сначала сразу к Агафье пришли. У неё и жила. А вот недавно виделась с Всевышним. Он мне моё жильё и определил. Агафья с мужем и я вместе выбирали место для жилья. Ты же знаешь, как мне цветы любы, вот я и решила остановиться на планете Цветов! Мне и дом помогли справить и обжиться в нём. Вот к тебе выбралась в гости. Теперь ты ко мне будешь приходить. Верно говорю?
Бабушка была всё такой же неугомонной!
— Конечно буду приходить к тебе. Как же иначе?!
— А не забудешь слов своих?
— Нет, что ты, бабушка…
Она засмеялась и, похлопав меня по плечу, сказала:
— На бабушку я что-то не очень похожа, ты не находишь?
— Но я привык тебя звать так: «Бабушка», и уже не смогу иначе.
— Не обижайся, я знаю тебя.
— Скажи, бабушка, а откуда у Агафьи муж? Ведь замуж она не выходила…
— Да, это-то верно… Если хочешь, расскажу её историю. Интересная. Я и сама-то удивилась, увидев в доме мужчину, а она мне: «Это
— Конечно расскажи!
— Так вот оно как бывает то: Агафья-то — не Агафья.
— Как так? — удивился я.
— Да ты слушай, не перебивай.
— Хорошо. Слушаю.
— Так вот, она раньше жила на Земле и звали её Оливия. У неё был любимый, хоть и жила с другим мужчиной и детей с ним имела. Не любила, а женой была верной. Это они уже тут встретились все трое. И муж её, и возлюбленный хотели быть с ней. А она-то, знамо дело, с любимым осталась. Венец здесь приняли. Он-то, её любимый, таки прожил бобылём, хоть и был у него сын. Помогал он той женщине, от ребёнка не отказывался. Воспитание ему надлежащее дал и имя своё. А жениться-то и не женился…
— Бабушка, а Агафья-то, что? — перебил я, зная, что теперь бабушка долго будет приводить примеры, вспоминать какие-то случаи. Она всегда была охотницей до разговоров и могла подолгу отвлечённо рассказывать что-либо, потом вновь возвращаясь к ранее начатому рассказу.
— А что Агафья? Жила припеваючи, да дурь в голову взбрела… Да…, - бабушка помолчала и снова продолжила рассказ: — Что на неё нашло: она и сама-то объяснить не могла. Да только с любимым венец приняла, мужем назвала, да стала к тому бегать. Он её отвергал, да любовь сильней оказалась. Стали тайно встречаться. Сначала просто виделись, а после и до неприличия дошли. В блуд она ударилась.
— Как же она так смогла?
— Да вот, не знаю… Только за это она и была наказана: наделили её красотой сказочной, да на Землю сослали. Но не поддалась Агафья более соблазну. Мечтала, но не позволяла себе даже смотреть на парней. А забрали-то её легко оттого, что отец подумывал её замуж отдать, и жених был на примете. Вот так, Николушка, бывает…
— А как же её возлюбленный? Встретил?
— Он любит её, и она его тоже. А любовь всепрощающая. Они счастливы вместе.
— А как же он теперь её зовёт? Агафья или Оливия?
— Ой, Николушка, что за дело до имени, если любишь? Оливия или Агафья — не всё ли равно? Агафьей он зовёт её, а забудется в порыве, так — Оливия …
Мы ещё долго разговаривали. Вспоминали, плакали, смеялись. Ночь сменил новый день, и день клонился к вечеру, когда бабушка засобиралась домой.
— Мне пора уж и до дома, — сказала она после непродолжительной паузы.
— Ты устала и хочешь отдохнуть. Бабушка, ты можешь остаться у меня, а потом я тебя провожу…
— Нет, Николушка, нет, милый, я как была домоседкой, так и останусь ей. Ты прав, я устала, но у меня хватит сил, чтобы вернуться домой и не только… А вот тебе точно надо отдохнуть, ты бледный стал.
— Я провожу тебя. Ладно?
— И не думай об этом. Пока не буду уверена, что ты спишь, я и с места не сдвинусь, — решительно заявила о своих намерениях бабушка.
Я знал, что спорить с ней бесполезно. Поэтому всё, что мне оставалось, это подчиниться и лечь в постель. Что я и сделал. Бабушка взяла мою руку в свои и, как в детстве, тихо стала напевать одну из любимых мной песен. Я чувствовал, что погружаюсь в сон. Мне было так легко и спокойно, словно я вновь стал маленьким мальчиком, не ведающим ни о каких проблемах…