За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
— Ворона? — перебил я Леонору.
— Ну да, ворона… Нет, не ворона, бабушка, похожая на ворону. Мне было страшно, и я хотела к маме… Потом она куда-то в сторону улетела, а мне стало тепло-тепло и захотелось спать. Когда я проснулась, за мной пришёл дедушка.
— Леонора, через колодец проходят все люди, когда идут из одного мира в другой.
— Но я не шла, а летела!
— Это всё равно: шла ли ты, или летела, ты двигалась, — не знаю, что почерпнула из моего ответа малышка, но она больше ничего не стала спрашивать,
По прошествии нескольких дней она снова вновь вернулась к этому разговору:
— Как ты думаешь, Николай, если я обратно спущусь по колодцу, меня мама возьмёт домой?
Таким вопросом я был буквально шокирован. Немного помолчав, подбирая слова, я попытался ей объяснить, что, чтобы увидеть маму, не обязательно проходить колодец, есть другой путь. Но, придя к маме, она будет её видеть, хотя саму Леонору никто не увидит.
Малышка спросила меня:
— Никто не увидит, потому что я теперь другая?
— Да.
— А если я пойду по колодцу, что будет?
— Ты на Земле родишься маленьким ребёнком, и у тебя будут другие родители.
— А к своим я могу вернуться?
— Можешь, но ты будешь совсем другой и никто в тебе не узнает Леонору.
— Плохо…, - она задумалась.
— Скажи, Леонора, ты скучаешь по родным?
— Конечно… Дедушка добрый, он любит меня, но он не мой дедушка… Понимаешь?
— Почему ты так решила?
— Все так говорят, что он нашёл меня. И я помню, как он меня у реки забрал и к себе принёс. Я люблю его, но хочу к маме…, - со слезами на глазах она убежала.
Мы её долго не могли найти. Я рассказал Ютишу о нашем разговоре… Леонора пришла сама. Не знаю, о чём они разговаривали, но когда вошли в дом, Леонора была весёлой, а в глазах Ютиша читалось тревога.
Больше подобных разговоров не было. Леонора была весёлой и озорной. Ютиш тоже выглядел спокойным.
Когда я оповестил об уходе, Ютиш сказал:
— Я знал, что рано или поздно ты уйдёшь. Мне было хорошо с тобой. Интересно… Но удерживать тебя не стану. У нас у каждого своя жизнь. Будет время, приходи. Всегда буду рад тебя видеть…
— Николай, почему ты уходишь? Останься с нами, — причитала Леонора. В глазах малышки застыли слёзы, готовые брызнуть в любой миг.
— Мне пора уходить, малышка.
— Уже?.. Сразу сейчас?..
— Да.
Леонора заплакала и прильнула к Ютишу. Мне было больно расставаться с ними, и, коротко бросив:
— До встречи, Ютиш, я ещё приду к вам; не плачь, Леонора! — я перенёсся к своему дому.
ГЛАВА 10
Вернувшись домой и немного отдохнув, я принялся за уборку в доме. Кое-что переставил, некоторые вещи заменил на новые и с небывалым рвением принялся работать в саду. Когда обдумывал цветник для Ютиша, у меня зародилась идея относительно своего — и я воплотил ее в жизнь. Замысел удался, что вселило в меня небывалую
Я всё более осваивался в новом состоянии, в которое вошёл после болезни. Мне казалось, что хватит сил и горы свернуть, если будет надо. Как-то, идя на рынок, возле одного небольшого дома я рассмотрел странное растение: вдоль живой изгороди тянулась дорожка разных цветов. Небольшие цветочки разного окраса образовывали радужное сияние. Я залюбовался и передумал идти на рынок, решив узнать у Николоса, что это за растение.
— Тебе нравятся цветы? — услышал я рядом с собой женский голос.
Оглянувшись, я увидел молодую женщину, она смотрела на меня весело. В её глазах читался задор.
— Да, мне очень понравился коврик из цветов вдоль живой изгороди. Ты не скажешь, что это за растение?
— Оно зовётся портулак.
— Как? — переспросил я, не запомнив чудное название.
— Портулак, — чётко произнесла женщина.
— Благодарю. Мне пора.
— Удачи в пути, — пожелала женщина мне вслед.
И вот я у Николоса.
— Николай, ты всегда словно гром средь ясного неба, — ворчал старец, — с первого дня твоего появления в моём доме, ты каждый раз преподносишь что-нибудь необычное.
Это он отчитывал меня в шутку, когда узнал, зачем я к нему пожаловал.
— Где же я тебе возьму портулак? — продолжал ворчать Николос. — У меня у самого он не растёт-то.
— Скажи хотя бы, где его можно достать?
— Где достать? У Николоса, старца. Знаешь такого?
— Знаю, но ты только что сказал, что у тебя портулак не растёт.
— Это не значит, что его у меня нет.
— Значит, всё-таки есть?
— Конечно, есть. Пусть черенки, но это уже что-то.
— Николос, а что я должен с ними делать?
— Идём со мной, всё увидишь сам.
Мы вышли в сад, выбрав солнечное местечко. Старец велел мне вскопать землю и сделать небольшую грядку. Пока я оформлял грядку, вернулся Николос. Он принёс черенки в небольшом деревянном ящичке и воду. Воткнув череночки в землю, слегка полил, засыпал сверху тонким слоем земли и снова полил.
— А теперь можно и домой идти.
— Николос, я то же самое мог проделать и дома у себя, если бы ты мне объяснил.
— Поживёшь у меня немного, пока появятся всходы, после дома всё рассадишь, где пожелаешь.
— Не понимаю тебя, к чему всё это?
— Черенки уже лежат давно, они могут плохо прорасти. Я же не могу тебе дать неизвестно что. Идём в дом, — увлёк меня за собою Николос. — Скажи, Николай, где ты хочешь рассадить портулак? — поинтересовался старец.
— Вдоль дорожек и живой изгороди в саду. Нечто подобное я видел совсем недавно. Вот меня и осенила идея — кое-что изменить и высадить это растение.
— С чего это ты вдруг ударился в цветоводство?
— Николос, ты же знаешь мою слабость к цветам. Так что же здесь непонятного?