За последним вздохом
Шрифт:
Контролировать ситуацию, держа лезвие меча у горла столь опасного противника, Кольтире нравилось. Но вот все возрастающая тревога вблизи от него мешала насладиться кратким моментом власти над виновником смерти брата. Это было странно и непривычно. Тассариан выглядел огромным на этом своем коне и в глухом доспехе, да еще и эти символы смерти везде, но ведь Кольтира никогда не был особо впечатлительным. Впору и впрямь заподозрить самого себя в трусости. Кольтира чувствовал, как выступили на лбу капли холодного пота, но не позволил себе отвлекаться.
– Но что-то заставило тебя колебаться, - продолжил он тихо, говоря почти в самое ухо Тассариана. Люди слышали гораздо хуже, чем эльфы,
– Какая-то часть тебя воспротивилась этому. Я верю, что твоя душа еще жива. Она изо всех сил сопротивляется тому, что навязывает тебе твой принц.
По пути к Ан’овину Кольтира подбирал слова, которые скажет рыцарю смерти. Если предлагать сотрудничество, то делать это нужно без ненависти и прорывающейся жажды мести. Он был уверен, что сможет удержать свою злость под контролем, ведь согласие Тассариана заманить в ловушку и уничтожить его собственный отряд - а потом и другие, - обеспечит самое лучшее возмездие. Однако, начав говорить с Тассарианом, Кольтира понял, что действительно хотел бы помочь ему обрести свободную волю. То, что Артас сделал с ним, было еще ужаснее, чем судьба погибших в Ан’овине эльфов.
– Вырвись из-под его влияния, Тассариан. Присоединяйся ко мне и сражайся на моей стороне. Сражайся за то, что в глубине души ты считаешь правильным и справедливым.
– Ты не знаешь, о чем просишь, эльф, - медленно, тяжело проговорил Тассариан после короткой паузы.
– Я… позволю тебе уйти в этот раз… вместо того, чтобы забирать твою жизнь. Но, поверь, в следующий раз тебе нечего рассчитывать на пощаду.
Кольтира скривился. Он и не просил его о пощаде - просил, да не за себя, там, у Ан’овина. А сейчас это он был тем, кто может позволить или не позволить противнику уйти.
Неудача злила его. Кольтира не очень-то умел убеждать. Взбесить Тассариана, найти его больное место, чтобы посильнее оскорбить - это да, запросто. А тут другое. И не получилось. А еще в глубине души Кольтира надеялся при встрече - вне зависимости от результата переговоров, - попытаться забрать обратно фрагмент Ключа. Но специфической магии, окружающей лунный кристалл, Кольтира не чувствовал. Тассариан дал его на хранение кому-то другому?
Разочарованный и злой, Кольтира был вынужден смириться с отказом и провалом миссии. Ему очень хотелось убить. Уничтожить мерзкую тварь, пришедшую разрушать Квель’Талас и губить эльфов.
Тот кто пощадил Фальтору - это был не этот покорный слуга Артаса. Там была его настоящая личность: наверняка он был хорошим, благородным и волевым человеком, раз смог побороть контроль, причем именно для того, чтобы попытаться спасти чью-то жизнь. И тот, кем был этот Тассариан при жизни, наверняка хотел, чтобы его избавили от этого вынужденного служения злу. Честь обязывала Кольтиру оставить его в живых, если такое выражение применимо к нежити. Но разум говорил, что справедливо будет подарить ему смерть и свободу. Отрезать голову, а тело сжечь, чтобы Артас и его некроманты не призвали Тассариана на службу снова.
Но Кольтира перед ним в долгу… Значит, убьет его в следующий раз.
– Да будет так, - с разочарованием и отвращением к его слабоволию проговорил Кольтира.
– И пусть победит сильнейший.
Он убрал меч и, не желая проверять, сдержит ли прислужник Артаса свое обещание позволить ему в этот раз уйти, мгновенно скрылся за деревьями.
Тассариан отозвался, когда их разделало уже около двух десятков шагов и множество деревьев. Он говорил тихо, но эхо разнесло звук его жуткого голоса по лесу.
– Договорились.
========== Глава 3. Shindu fala na ==========
Закончив разговор с Тассарианом, Кольтира забрал свой лук
Отбежав от отряда Тассариана на безопасное расстояние, Кольтира первым делом нашел достаточно удобное место, чтобы выспаться как следует впервые за последние пять дней, прошедших с момента нападения на Ан’овин. Во время службы среди Странников Кольтира мог неделями спать по четыре часа раз в два-три дня и не терять при этом бодрости и боеспособности. Но несколько спокойных лет службы во внутренних частях и, потом, охране Ан’овина здорово расслабили его, отвык. По пути на задание Кольтиру гнала вперед злость, на обратной же дороге навалилась усталость. Не было ни сил, ни желания шевелиться, куда-то бежать, что-то делать, но все равно Кольтира поспал совсем не много - больше не получалось отключиться. Он сел, прислонившись спиной к широкому стволу лиственницы, и заставил себя поесть, а потом какое-то время просто сидел, сжав переплетенные в замок пальцы и уронив на них голову.
В лесу было тихо. Легкий ветерок шевелил Кольтире волосы на макушке, солнце пробивалось сквозь ветви, согревало землю. Казалось бы - мирная идиллия. Но птиц не было слышно, их вообще не было в округе на всем том расстоянии, на котором Кольтира мог чувствовать происходящее в лесу. Звери бежали прочь - знали, что за мерзость пришла в Квель’Талас. Несколько лет назад эти леса пострадали от пожаров, а теперь по ним бродили разлагающиеся мертвецы. Бродили и убивали.
В бою не место для эмоций, и Кольтира старался во время сражений мыслить понятиями “безвозвратные потери личного состава”, “потери опытных специалистов”, “ослабление фланга”, “численность боеспособных следопытов” и тому подобными, не думая об оборванных жизнях конкретных эльфов. Но когда непосредственной опасности уже нет, сложно не вспомнить, что у Ан’овина осталось слишком много эльфов.
Кольтире не впервой было терять соратников. Смертность в рядах Странников всегда была высокой, а во Вторую войну погибло много и следопытов, и гражданских. Из-за частых переводов Кольтира ни с кем не сдружился особенно крепко, но все равно у него были приятели. В Ан’овине он отслужил пять лет, знал следопытов по именам. Со многими общался, с кем-то делил постель. С Зитеором много тренировался - он был мечником равным по силе Кольтире. Танорис стреляла потрясающе метко, Кольтира хотел ее превзойти, а еще любил изводить ее насмешками, и она потом стала каждый раз при виде него нападать со шпильками первой. Кольтира не видел их смертей, но отряд Тассариана не брал пленных. Они мертвы… А сколько еще его знакомых погибли у Перевала, защищая Врата?
Но все это было не так важно по сравнению со смертью Фальторы. Кольтира оставался в Ан’овине, чтобы присматривать за ним, защищать его ото всех. Не защитил. Не удержал от глупостей после гибели Мерриэль, не привел его в чувство полностью, не смог быстро довести до леса, не сообразил о вооружении толстяка. Кольтира запрещал себе продолжать подобные рассуждения и изводиться чувством вины, но чувствовать боль от потери брата запретить невозможно.
Первые полтора десятилетия жизни Фальторы Кольтира, пока не уехал учиться в Академии Странников, всегда был рядом, помогал маме с ним возиться. Не то чтобы ему особенно нравился этот процесс, да только кто бы его спрашивал. А когда он потом приезжал на каникулы и в отпуск, младший радовался его появлениям, узнавал, лез на руки, бегал за ним хвостом.