За тайнами Плутона
Шрифт:
тогдашних сомнениях. В них, в воспоминаниях - Время.
"Вспоминаю свой разговор с инженером Н. В. Некрасовым (тем самым думским депутатом.
– А. Ш.), ставшим министром путей сообщения Временного правительства. Я спросил его, скоро ли будут объявлены выборы в учредительное собрание, почему все еще тянется неизвестность, вызывающая всеобщее беспокойство.
– Потерпите еще немного, - сказал он.
– У нас положение тяжелое, нелады между Керенским и командующим армией. С одной стороны, реакция начинает
– Каковы же ваши перспективы?
– спросил я.
– Если не возьмут верх Ленин и большевики, все, может быть, уладится...
Мое впечатление было таково, что и сам министр не знает, чем все кончится... Россия бурлила, как котел, от столкновения противоречивых высказываний и требований (...).
В сентябре движение отряда генерала Корнилова к Петербургу показало, что реакция в государстве собирает силы, чтобы захватить власть в свои руки и не допустить слишком радикальных преобразований. Тучи на политическом горизонте сгущались, предвещая грозу, которая и разразилась в октябре восстанием большевиков под руководством Ленина. Что мог думать о нем мирный гражданин - ученый-геолог, не знакомый ни с силами и намерениями Временного правительства, ни с планами революционного пролетариата?
...И вот мы сидели дома, слышали грохот орудий, трескотню пулеметов, видели на небе облачка дыма при разрыве гранат и шрапнелей. В стену нашего дома попала граната, некоторые стекла были разбиты залетавшими пулями... Газеты, конечно, не выходили, радио еще не было...
Утром, 2 ноября, мы узнали, что белые войска сдались... Дворник нашего дома принес известие, что буржуев будут резать, но не мог объяснить, кого подразумевают под термином "буржуй" - всех ли состоятельных людей, или только определенную часть их.
Тревожно прошла зима... Материальное положение становилось трудным, цены на съестные продукты повышались, а размер моей пенсии за выслугу лет по горному ведомству не увеличился. Выдачи с текущего счета в банке, в котором у меня еще оставались средства, полученные при экспертизах, были приостановлены. Но я все-таки колебался..."
Летом 1918 года Обручев принял предложение начальника горного
отдела, созданного незадолго перед этим Высшего совета народного
хозяйства и, получив удостоверение ВСНХ, выехал 1 сентября на юг.
Планы Владимира Афанасьевича по-прежнему оставались
неопределенными. Он согласился провести разведку огнеупорных глин и
мергелей для некоего цементного завода в Донбассе, который еще
оставался в частном владении. Он подумывал о кафедре геологии в
Таврическом (Симферопольском) университете и послал туда заявление.
Хотелось одного - работать! Но где?
Семью разбросало.
работал в Москве, в Геологическом комитете. Старший сын уехал в Ялту,
к своей невесте, младший - в Харьков, чтобы поступать в университет.
Харьков, куда с трудом, кружным путем, добрались Владимир
Афанасьевич и его жена, был уже занят немцами, которые оккупировали
большую часть Украины. До ноября Обручев успел провести разведку в
Донбассе, но путь в Москву был к этому времени уже отрезан. В декабре
пришла недобрая весть из Ялты - умерла молодая жена Володи, давно
болевшая туберкулезом. Немцы уже уходили с Украины, и Обручевы в
конце декабря сумели добраться до Ялты. В Симферополе была Советская
власть, в Ялте - Временное правительство. В конце зимы Советская
власть установилась и в Ялте, но весной девятнадцатого года весь Крым
был занят армией Врангеля. Два года Владимир Афанасьевич преподавал в
Таврическом университете, а вернуться в Москву удалось уже после
окончательного освобождения Крыма - весной двадцать первого.
"Мы все были рады тому, что гражданская война и все связанное с
ней кончилось и начинается новая жизнь, гражданский порядок в
условиях победившего в таких трудных обстоятельствах
социалистического строя. Теперь нужно было включиться в работу,
честно поддерживать этот строй".
Обручев становится членом вновь организованного Московского
отделения Геологического комитета, начинает читать лекции в Горной
академии. По заданию ВСНХ составляет очерк угольных месторождений
Крыма и обзор месторождений нефти и газов Керченского полуострова,
выступает на годичном собрании Горной академии с обзорным докладом об
ископаемых богатствах России...
"Мне пятьдесят восьмой год. А как много еще нужно сделать. Мне
дорог каждый день..."
С полным основанием можно сказать, что только при Советской
власти работа, труды и заслуги Владимира Афанасьевича были оценены по
достоинству. В 1918 году он получает звание доктора геологических
наук - honoris causa без защиты диссертации. В 1921 году - избран
членом-корреспондентом Академии наук; в 1926-м - удостоен премии
имени В. И. Ленина за книгу по геологии Сибири, в 1929 году избран
академиком. В эти же годы происходит еще одно знаменательное событие
– издан научно-фантастический роман "Плутония. Необычайное
путешествие в недра Земли".
Владимиру Афанасьевичу уже за шестьдесят, но он фактически
только начинает свою литературную деятельность.
Литературная слава академика Обручева еще впереди.