За тридевять земель
Шрифт:
Денис взвился:
— Да эти деревенские…
Бабушка подняла руку, останавливая его, и недовольно спросила:
— Почему такой странный выбор? Я понимаю, что однокурсник, ну, и что? Денис — как и все мы — из Урмановых, от младшей сестры батюшки моего род ведёт, и семья его по обе стороны видное положение занимает, на юге. Если ты с кем-то менее достойным появишься — могут не понять, да отношение будет… Ты в Совете — человек новый, и самый молодой, так что сразу должна себя поставить.
Василиса, понукаемая Ликси, перетащила на тарелку ещё кусочек торта, выпустила кошку к
— Потому что я за него замуж выхожу.
Возмущения последовало много: громкого — от Дениса, сдержанного — от бабушки. Ким дипломатично молчала, отец внимательно слушал аргументы, потом поднялся, постучал ложечкой по чашке, привлекая внимание, и торжественно заявил:
— Благословляю!
На злобный вопрос бабушки, как он может благословлять брак дочери с человеком, которого он ни раза не видел и совсем не знает, отец ответил уже без улыбки:
— Зато я знаю свою дочь. Поэтому любой её выбор и одобряю. Василиса в обсуждение не вмешивалась, занятая выковыриванием для Ликси начинки из остатков торта. Кошка явно наслаждалась жизнью, чем и обратила на себя неблагосклонное бабушкино внимание:
— А ты куда смотрела?
Не отрываясь от пиршества, та поддержала единственного Василисиного сторонника:
— Я тоже благословляю. Хоть отдохнуть смогу, пока она с ним.
Робкое замечание Ким, что девочка имеет право сама выбирать, довершило разгром противников. Денис был отослан, Гриша призван, облит презрением и строго проинструктирован. Правда, презрение не сработало, потому что он, не отрываясь, смотрел на Василису и глупо улыбался, по этой же причине инструкции — просто пропустил мимо ушей.
Отбывали под предводительством бабушки, в спешке и суматохе. Внучке было приказано выпрямиться и не трогать причёску, Грише — прекратить улыбаться и не трогать Василисины волосы, и вообще — держаться на шаг сзади и глаз с неё не спускать. Инструкция о том, что нужно озвучить, была повторена раз сто:
— Запомнила? Сначала говоришь — «предлагаю закрыть границы на пять лет». Потом — «поддерживаю десять». И никакой отсебятины. Повтори.
Василиса послушно повторила и наконец-то сообразила спросить:
— А где Совет будет?
— Где всегда — на Олимпе. Где же ещё?
— На том самом Олимпе? А боги… Ну, Зевс там, Марс — они тоже там будут?
Бабушка привычно закатила глаза:
— Современное образование! На Олимпе — Арес! А Марс — римский бог.
Со значением оглянувшись на Григория, она сварливо добавила:
— И зачем он тебе понадобился? Не нравится мне этот интерес — Макс, Марс — какие-то ассоциации нездоровые.
Гриша, поправив в очередной раз Василисин локон, пожал плечами:
— Что Марс, что Арес… Мне вот тоже было бы интересно на бога войны посмотреть.
Бабушка возмутилась:
— Вот только кулачной драки с богом войны нам не хватало! И не надейтесь — они Олимп сдают для всяких мероприятий, а сами на это время отбывают — кто куда. Гермес, по слухам, вообще на Землю собирался, пока не его махинации не прикрыли. И шагайте уже, неприлично на Совет опаздывать.
Олимп
В их шатре было многолюдно, но из знакомых девушка заметила только Тави, которая спокойно возлежала на каком-то античном диванчике, не обращая внимания на нервно расхаживающего перед ней самца, очень похожего на того, из зоопарка. Она уже стала поглядывать на накрытые столы — а вдруг здесь нектаром с амброзией угощают, как Гриша вдруг оживился и потащил её за собой, в сторону от еды.
Только вынырнув из-за его широкой спины, она наконец увидела, куда он так стремился: в шатёр только что вошла Морена, а за ней — настороженно оглядывающийся Макс. Не успела девушка подойти к новой подруге, чтобы, как было обещано, обговорить совместные стратегию и тактику, как Гриша, неприятно улыбаясь, плавно переместился к Максу и продемонстрировал свой коронный удар — стремительный, без замаха, хук в челюсть.
Постояв над поверженным противником, он протянул ему руку, помог подняться, и, с чувством выполненного долга, заключил:
— Вот теперь мы в расчёте.
Ничуть не обеспокоенная Морена миролюбиво поинтересовалась:
— И за что?
Григорий любезно раскланялся, и пояснил:
— За всё хорошее сразу.
Русалка потянула Василису в сторону:
— Пусть мальчики разбираются между собой, а нам поговорить нужно.
Разговор у девушек получился довольно бурный, но не очень громкий, так что внимания окружающих не привлёк — только «мальчики» прекратили разборки и, настороженные, встали по бокам и немного впереди спорщиц. При их появлении спор утих, и Морена, улыбаясь, пригласила всю компанию, как только Совет закончится, покататься на дельфинах. Василиса отказалась, сознавшись, что ноги болят до сих пор, русалка пожаловалась на отбитый копчик, так что развлечения решили отложить до лучших времён.
Грациозно приблизилась Тави, всех осмотрела, особенно пристально — Гришу, и поинтересовалась:
— Что за шум, а драки нет?
Макс, злобно шепелявя, отозвался:
— Драка уже была, ты всё пропустила.
Пума бросила взгляд на его заметно распухшую челюсть и не впечатлилась, порекомендовав без всякого сочувствия:
— Ничего, подорожник приложишь, до свадьбы заживёт. Хотя свадьба у тебя уже была — ну, значит, до ещё чьей-нибудь. Девушки о чём спорят?
Девушки переглянулись, и дружно ответили, что обсуждали Василисину свадьбу, и она, злопамятная такая, заявила, что Макса не ней видеть не хочет, а Морена без него не пойдёт. И получается, что ходить теперь ему с такой челюстью неизвестно сколько, потому что других свадеб в ближайшее время не намечается.