Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
Прежде чем перестрелка стала позиционной, двое добровольцев были убиты, не успев добежать до своих окопов. Валя успела убить только одного креста: на стороне противника больше естественных укрытий. Николай оказался в тылу и не мог рыпнуться вперёд, да это и не изменило бы ситуацию. Генераловцы вели себя грамотно: стреляли экономно и прицельно, держа на мушке малейшую активность противника. А добровольцы палили почём зря. Один из них, устраивая окоп, поленился сделать основательный бруствер и поплатился - вражеская пуля снесла ему пол головы.
Николай не сразу понял, что имеет дело с бывшими десантниками, зато генераловцы быстро сообразили,
Рукопашный бой - это ни матросик, который, выскочив на всеобщее обозрение, рвёт на себе тельняшечку, а потом начинает сучить кулаками. Рукопашный бой - это ураган убийственной воли. Он может быть выигран уже в первые секунды ещё до контакта с противником, если противник окажется психологически слабее. Генераловцы бросились с флангов, разрывая внимание врагов, заставляя их мозг на мгновение оцепенеть от потери ориентации. Этого достаточно, чтобы пропустить лобовой удар. Вид человеко-зверей, которые оказались как бы сразу везде, парализовал добровольцев. Не растерялись только новенькие и этим спасли своих товарищей от беспощадного вырезания. Что могли добровольцы-мальчишки? Открыть банку консервов штык ножом. А вот бывшим узникам генеральского изолятора случалось горло врагу зубами перегрызать.
Николай ворвался на поле брани встречной бурей, с молниеносной реакцией сокрушая головы крестов как скорлупы. Он боялся, что и Никита ввяжется, поэтому кричал:
– Держи флаг! Держи фланг!
Сразу после залпов реактивной Установки взвод генераловцев в посёлке выдвинулся на поиск врага. Случившееся ошеломило. Осознание трагичности положения, наполнило сердца крестов жгучей силой мести. А звуки боя, которые они услышали по дороге, указали направление. Генераловцы ехали от посёлка справа, поэтому и вышли на правый фланг.
Никита с тремя бойцами оказался перед атакующей цепью противника. Через минуту - уже с двумя бойцами. Из своего укрытия, которое в новой обстановке перестало укрывать, к перестрелке подключилась Валя, но стало ясно, что не получиться остановить генераловцев: они приближались с решимостью смертников.
"И встал под градом пуль Ангел Любви, как Ангел Смерти, И пламя ненависти его к угнетателям встало огненной стеной перед врагами, И горели человеконенавистники, как факелы в ночи, хотя день был. Так спас Он человека, которого любил больше всего на свете, и воинов его". Это будет написано в каноническом эпосе "О Собирателе и Хранителе". Почти так и было, но одна деталь ускользнула от свидетелей: это случилось мгновенно и никто, кроме Никиты не увидел. Из стены пламени выросло огненное щупальце: что-то взорвалось. Но у Никиты почти не осталось сил, из последней мочи он пригнул огненное щупальце к земле, земля взметнулась как туча, накрыв поле боя. Когда прояснилось, Никита лежал навзничь без сознания.
Земля взорвалась за спинами бойцов и въелась в глаза крестов. Их добили ослеплёнными. С окровавленным лицом, в окровавленной одежде, с окровавленными руками Николай упал на колени перед Никитой и окаменел, глядя на него: два пулевых ранения, обожжены ноги и кисти рук. Немного осталось бойцов, которые держались на ногах, стонали раненые. Время стало бессмысленным, исчезло, звуки пропали. Николай не слышал, что ему говорили, он смотрел на Никиту. Валя плакала.
– Он не умрёт.
–
– Я ему не позволю.
Никита застонал, на несколько мгновений пришёл в себя и снова потерял сознание от пронзающей боли.
С разной степенью тяжести ранены были все, кроме Детины и Рыжего. Одного пули должны любить за крупность, другого - за яркость. А вот и нет!
Убито пятеро - трое добровольцев, и двое новеньких. Опять это число! Вроде и человеческое, если пентаграмма и смотреть прямо, а перевернёшь - чёрт с рогами.
У Петра миллиметров двух пуле не хватило, чтобы мозги ему вышибить, да рукой за боевой нож ухватился чуть не до кости. У Вали рука, и волосы опалены. У Молчуна колотые раны. И так далее... Обезболивающие уколы помогли. Бойцы одной ногой выбрались из шока, кроме Никиты. Он пришёл в сознание, но дышал часто, поверхностно, что-то пытался сказать, но у него не получалось.
– Я сделаю тебе укол, и ты уснёшь.
– объяснил Николай, приложив ладонь к щеке Никиты.
– А когда ты проснёшься, я буду рядом. Я всегда буду рядом. Помни об этом. Не оставляй меня. Я с тобой. Я всегда с тобой и по-другому никогда не будет. По-другому не может быть.
У Николая горело бедро и бок, но себе он делать по сути наркотический укол не стал: раз терпится, значит нужно терпеть. Его воля и ясность ума, повышает шанс для всех выжить.
– Медицинский автомобиль, продукты и перевозка раненых, убитых отдельно. Всё остальное бросить.
– скомандовал Николай, хотел взять на руки Никиту и чуть не упал. Детина отстранил командира и сам понёс Никиту.
Раненым нужна вода, их организм от кровопотери и в борьбе за жизнь стремительно обезвоживается. В посёлках вдоль дороги воды нет, значит, придётся съезжать с трассы, искать колодец, ручей... Воду нашёл Парень и чуть не расшибся о переднее стекло перед Николаем, пока тот его понял, но, как всегда, полетел кратчайшим путём. К счастью съезд оказался рядом, а дорога сносной. Деревня с виду безлюдная, но нашлись обжитые дома и колодец: значит, люди спрятались от военных, и по всему видно, что мало их тут. Но не до церемоний.
Разместились в тёплой убогой избе. Николай действовал как автомат. Никаких санитарных потерь! Никто не должен умереть.
Медицинская забота генераловских о себе радовала. Физраствор, антибиотики, стерилизаторы, антисептики... Что бы делал Николай без медицинских трофеев? Даже страшно подумать. И свой чай, много чая, весь чай, что с собой взяли, да ещё и дефицитный кофе. Пейте бойцы, сколько влезет, вашим организмам вода нужна.
Существует миф о том, что водка помогает переносить боль. Это вранье. Опьянение наоборот обостряет чувство боли. И обезболивающие наркотики не убивают боль. Боль остаётся, но мозг её воспринимает как чужую, несущественную. Как в пословице - чужое горе не плачет!
Мозг и тело - антагонисты. Они вынуждены дружить, но часто спорят и не слушаются друг дружку. Будь по-другому, то напряжением мысли можно было бы вырастить себе шестой палец, или член удлинить. Какой мужик не мечтает удлинить себе член? Вот и было бы сплошное суперчленство.
Так, срезая запечённые сапоги с Никиты, Николай старался думать о чём угодно, только не о Никите. Нельзя думать о том, что под твоим скальпелем родной человек. Неродного резать проще? Да. Меньше нагрузка на психику. Резать вообще не просто, если ты не садист. Говорят, что врачи привыкают. Нет. Но садисты среди них есть.