Зачем богу дьявол к 2
Шрифт:
– Предлагаешь устроиться к тебе в работяги?
– насмешливо спросил Николай.
– Нет. Предлагаем помочь.
– перешёл к главному Пётр.
– То убить хотели, то помочь хотят.
– Николай усмехнулся.
– Вам не угодишь.
– Злопамятный?
– не уловил иронию Пётр
– Нет. Памятливый.
– Николай оставил в покое куртку Никиты.
– Сами как-нибудь справимся.
– Нет! Это...
– Пётр не понимал такой упёртости.
– Я не могу так сказать. Меня побьют!
– И правильно сделают.
– согласился Николай.
– Хотите помочь, помогайте!
– Кстати, о копеечке...
– вступил в разговор Никита: - Нужно как-то всё добро получше разместить, чтоб ничего не пропало. Займись. Тебе десять процентов с продаж.
– Мотивировать ты умеешь!
– довольно ответил Пётр: и с народной заботой разобрался, и в долю попал!
– На мозги себе коплю!
– загадочно ответил Никита.
Общее построение с новенькими Николай устраивать не стал: попросил бывших узников посидеть в сторонке.
– Благодарю за службу!
– без пафоса, от себя лично сказал Николай и увидел растерянность шеренги: как отвечать?
– В таких случаях принято отвечать служу и всё такое... Обойдёмся без этого. Кроме устной благодарности, все вы заслужили материальное поощрение. Подумайте, что нужно вашей общине и вам лично. Все вопросы к Никите.
– проходя мимо санитарки, Николай задержался: - Санитарка ты никакая...
– с лица девушки мгновенно слетела улыбка.
– Ты не санитарка. Ты у нас теперь снайпер!
Так же мгновенно, как и расстроилась, девушка обрадовалась, и от наплыва эмоций бросилась на шею Николаю, но быстро опомнилась. Никита, шутя, погрозил ей пальцем.
– И всё же...
– продолжил Николай: - Проведай раненых. Передай старшим в общинах, если что для бойцов не по-королевски...
– Я сама за них глаза выцарапаю. Да и парни в обиду не дают.
– Валя кивнула на строй.
– Ты знал, кого к ним приклеить, ох, теперь не отклеятся!
Рассказать о дальнейших планах не дала Мать, словно на метле прилетевшая. До игр в солдатики её не было дела, а в выражениях она никогда не стеснялась.
– Ты почему не сказал, что за тобой целый табор тянется?
– набросилась Мать на Николая.
– Или их всех сюда, к тебе отправить? Да они тут жопы вокруг твоих хором отморозят и с голода сдохнут! Скажи мне, кто должен этим заниматься?! И они тебя требуют!
Николай ничего не понимал. Оказалось, что из посёлка генераловской базы пришло полста человек. А кроме того, две женщины с десятью детьми разного возраста. Уезжая, Николай сказал бойцам:
– Вы пока новеньким объясните наши правила.
На площади сразу подошли к детям, которых уже укутали, кого во что, и поили чаем. Самому младшему лет шесть, старшим лет по тринадцать-четырнадцать.
– Как мы рады...
– начала говорить одна из женщин, заплакала и продолжила сквозь слезы: - Как звери в норах жили, лишь бы от извергов уберечься. Хорошо ещё люди помогали.
– женщина кивнула в сторону, стоящих отдельно, обозванных Матерью "табором", людей.
– Мы ведь думали везде одинаково. Куда идти? Да и как с ними пойдёшь? Далеко ли? До лета бы не дожили... Люди сказали, что
Самый младший мальчик заворожённо смотрел на Никиту и Николая и вдруг бросился к ним, чуть не запутавшись в накинутом на него одеялке.
– Я вас знаю! Я вас знаю!
– закричал мальчик.
– Ты...
– мальчик показал на Николая: - Ты Собиратель. Ты нас всех собираешь. А ты...
– мальчик показал на Никиту.
– Ты Хранитель. Ты его охраняешь и бережёшь. И вы любите друг друга, поэтому у вас всё получается! Я в книжке читал. Надо любить и тогда всегда всё получится!
– Вы уж простите его.
– утирая слезы, сказала женщина.
– Ванюшка ещё читать не умеет, придумывает много.
– Не правда!
– запротестовал Ванюшка.
– Я во сне читаю.
– Чтобы доказать свою правоту он побежал к сумке через плечо, которую нёс мальчик постарше, достал из неё помятую тетрадку и, вернувшись, предъявил доказательства.
Сходство детских рисунков с реальность очень условно и всё же характерное в своих снах Ванюша уловил: не трудно было понять, кто Собиратель, а кто Хранитель. Например, у Собирателя короткие волосы стояли торчком. Да, можно сказать - это Николай и Никита. И особая подробность - у Николая гордый конь, а у Никиты лошадка с длинными ресницами.
К Николаю подошёл парнишка постарше:
– Собиратель, не разделяй нас, мы друг без друга никуда не пойдём.
Было от чего вздрогнуть. Николай как раз думал о том, что разделять их сейчас нельзя. Это станет для них большим стрессом, чем тот ужас, к которому они привыкли. Но проблема: одно дело - развести по общинам, и другое - найти благоустроенное место для всех.
– Мы привычные.
– ответил на мысли Николая парнишка.
– А Санек у нас, когда очень холодно, даже как печка. Он, когда задумается, от него тепло. Только у него кровь потом из носа идёт.
– Хранитель, а ты нас тоже будешь охранять?
– серьёзно спросил Никиту Ванюшка.
У Никиты на глаза навернулись слезы, он обнял мальчика:
– Кончено буду. Куда я от вас теперь денусь!
Селу по статусу не полагалась даже поликлиника, не то что больница, но был большой "медпункт со стационаром". Уловка с названием помогла обойти порядки чиновничьей медицины, а финансирование при этом, странным образом оказалось приличней, чем можно было ожидать. Несчастная страна богата парадоксами, особенно бюрократическими. Здание не растащили, потому что одна из общин его застолбила, но жить там никто не жил: вокруг ни кола, ни двора и топить накладно без бюджетного финансирования.
– Пока в любой просторный дом.
– Николай говорил сельчанам.
– Накормить, помыть, переодеть. Приготовьте медпункт. Работу, горючку, вещи я оплачу. И не пытайтесь их разлучить. Им сейчас нельзя.
– Мог бы и не трясти мощной!
– сделала замечание, всплакнувшая, как и многие, Мать.
Посовещавшись, сельчане увели детей. Николай подошёл к "табору": люди снялись с места с нехитрым скарбом, загруженным в обшарпанные микроавтобусы.
На вид старый, такой старый, что столько не живут, с лопатистой бородой мужчина упал на колени перед Николаем и стал его крестить.