Зачем нам враги
Шрифт:
Здесь были не сотни. Здесь были тысячи.
И больше половины из них оказались эльфами.
Эллен сама не знала, как поняла, что это эльфы. Может, потому, что одеты они были не так, как выряженные в шкуры тальварды, а еще почти все они были светловолосы, и она сумела разглядеть это даже с такого расстояния, несмотря на то, что большинство из них были вымазано в крови и грязи. Это и бросилось в глаза в первый миг: цвета. Бурое, отблескивающее кое-где металлом кольцо тальвардов, плотно сжимавшее желтое пятно, будто забрызганное черной и багровой краской. Одежда на эльфах тоже была в основном желтая — легкая, никаких шкур, никакой брони.
Что-то не так было с этими эльфами.
Глориндель ругался на эльфийском — громко, яростно, но его все равно перекрывала песня тальвардов. Пел, кажется, только один фланговый эшелон, но от этого пения гудело небо.
Ряды тальвардов выступали ровно и твердо, в ногу, нажимая на смешанную толпу эльфов со всех сторон, давя их — и волоча вперед. Эльфы брели, не пытаясь сопротивляться, хотя их было едва ли не больше, чем тальвардов, и они не были связаны — Эллен видела, что некоторые из них поддерживают других. Они спотыкались, налетали друг на друга, падали, иногда поднимаясь, иногда нет, и оставшиеся на ногах шли дальше по телам своих товарищей. Будто их влекло нечто куда более властное, чем натиск врагов.
Больше всего они напоминали стадо овец, которых гонят на убой, а они мечутся, чуя беду, но не смеют бежать.
Эллен подозревала, что именно это вызывало у Глоринделя такую ярость.
Он начал что-то говорить на эльфийском, потом перешел на калардинский:
— ... этих скотов! Мать вашу так, я сейчас же возвращаюсь, понятно?! С вами или без вас!
— Куда возвращаетесь, милорд? — вполголоса спросил Натан. — Посмотрите... сколько их. Тут большая часть ваших сотен.
Эльф умолк. Его лицо посерело, глаза налились кровью — Эллен никогда его таким не видела, даже там, в лесу... На вершине холма было ветрено, светлые волосы Глоринделя трепетали, обнажая изуродованное ухо. Эльф потер его, будто почувствовав ее взгляд, помотал головой, глядя вниз остановившимися глазами.
— Как же они... могли так... — проговорил он. — Я знал, что эти сотни идут на мясо. Это был только способ оттянуть время. Но... они должны были полечь там... в бою. Эльфы не сдаются в плен. Не позволяют делать с собой такое!
Эллен посмотрела на него, вспоминая, как стояла над его беспомощно распростертым телом в лесу. И подумала: а помнит ли он еще об этом. И почему позволил тогда, там, такое — с собой.
И вдруг увидела, что Натан тоже смотрит на Глоринделя — кажется, точно так же, как и она.
«Натан? » — сказал он ей тогда, надеясь, что это ее остановит, и оказался прав.
«Не сейчас», — подумала Эллен, понимая, что начинает паниковать, и быстро перевела взгляд на медленно движущуюся колонну. В авангарде развевалось малиновое знамя, и Эллен, присмотревшись, увидела, что его несет эльф. И у этого в отличие от остальных шаг был тверд, а спина — пряма.
Это временно, подумала Эллен, так, будто он мог услышать ее мысли. Кто бы ты ни был — ты там только на время. Скоро тебя заменят... и я даже знаю, на кого.
— Нам надо идти за ними.
Голос Рослин прозвучал неожиданно для всех, и даже Глориндель на миг оторвался от мучительной для него картины внизу. Только сама Рослин по-прежнему не сводила взгляда с эльфов.
Много... много эльфов.
«Скоро у нас будет много эльфов».
— Их
— К некромантам? — В голосе Глоринделя звучало удивление. — Зачем?
Эллен круто развернулась к нему. Ей вдруг захотелось закричать, завопить, сжав голову руками: как, ты не знаешь? Ты, ты не знал?! Не знал, что некромантам нужна ваша плоть, ваша кровь?! Ты не знаешь, зачем ты нужен ей?! Небеса, а я-то думала... я почему-то уверена была: ты знаешь! А ты — не знал... Она же убьет тебя. Она медленно высосет из тебя жизнь, по капле, она уже сейчас носит кусок твоей плоти у сердца, это ее самый главный талисман...
Но она не издала ни звука. Не в последнюю очередь потому, что знала: он ее просто не услышит.
— Идем за ними, — не ответив ему, сказала Рослин. — Так мы не ошибемся. — Она подняла голову и посмотрела на Глоринделя. — Ты хотел идти за своим войском? Ну так вот же оно, внизу.
Колонна медленно перемещалась вдоль реки, и протяжная песня, которой тальварды погоняли свой скот, развевалась над ней, как стяг. Какое-то время все они молча слушали ее будто зачарованные.
— Спустимся с этой стороны и переберемся через реку, — наконец сказал Глориндель. — Иначе можем их потерять.
— Лошади здесь не пройдут, — возразила Эллен, и эльф фыркнул.
— Лошади! Кому нужны лошади? Верно, Натан? — бросил он и вдруг улыбнулся. И Натан улыбнулся в ответ — они обменялись короткими взглядами, будто одновременно вспомнили об одном и том же.
И Эллен на миг снова ощутила что-то, смехотворно напоминающее ревность. Вот только кого и к кому ревновала — она не знала и сама.
Эльф снова перевел взгляд на колонну внизу, и его улыбка погасла.
— И все же не понимаю... Не понимаю, как они позволили...
— Мне кажется, их не спрашивали, — коротко сказала Рослин.
Эллен стало не по себе от этих слов. И не только ей, потому что спускаться они стали молча.
Клонящееся к закату солнце бросало холодные блики на поверхность реки.
Колонна двигалась еще медленнее, чем казалось, если смотреть на нее сверху. Причем, судя по всему, задерживали ее именно эльфы, но никто не подгонял их — так, как принято подгонять рабов. Натан и его спутники старались не подходить к колонне слишком близко, но иногда, если единственным способом не столкнуться было подняться на склон очередного холма, они видели: тальварды не пользовались ни палками, ни плетьми. Со стороны казалось, что эльфы просто спят прямо на ходу, а тальварды боятся их разбудить.
Порой Натана охватывала уверенность, что именно так все и обстоит.
В такие минуты он чувствовал раздражающую дезориентацию и, кажется, всю свою наличность отдал бы за приличную карту местности. Шли вроде бы на восток, понемногу забирая к северу — в сторону Калардина, только не той дорогой, которой сюда попал Натан со своими спутниками. Сперва он удивлялся, как могли они с Рослин и Глориндель с Эллен несколько недель идти в одном направлении и ни разу не пересечься. А в этом не было ничего удивительного — меж холмов Тальварда петляло множество дорог. Впрочем, ни одна из них не была настолько широка, чтобы вместить войско, за которым они шли, и оно двигалось через поля, порой делая немыслимые крюки и целыми днями маршируя фактически в обратном направлении.