Зачем нам враги

Остапенко Юлия Владимировна

Несмотря на то что другого пути просто не было, Натану все это казалось странным.

Ему хотелось бы поделиться своими сомнениями с кем-нибудь, но было не с кем. Леди Рослин, несмотря ни на что, все же неразумное дитя, Эллен — ее служанку — Натан не знал, а Глориндель... ему до сих пор становилось не по себе, когда он заговаривал с Глоринделем. Будто приходилось общаться с призраком.

Эх, Натан, а ты же этого так хотел. Вроде бы. Все последние недели. Да? Так хотел.

Первое время они вообще не разговаривали. Натан просто не знал, что сказать, — и не знал, захотят ли его слушать. Эльф все время был с Рослин, и хотя они тоже не говорили между собой,

Натану иногда казалось, что на деле эти двое ведут напряженный и беспрерывный диалог, может быть, даже спор... только слышен он лишь для них двоих. И он не чувствовал себя вправе вмешиваться. В итоге эльф заговорил с Натаном первым — а дальше было уже легко. До тех пор, пока они не двинулись в погоню за этой проклятой колонной. Натан уже ненавидел ее, хотя и знал, что, возможно, она приведет его к Аманите. А может быть, именно за это и ненавидел.

Они часто делали стоянки — чтобы не подходить к тальвардам слишком близко, и во время одной из них эльф завел разговор, которого Натан всеми силами избегал. Впрочем, знал ведь, что долго это длиться не может.

— Ну, довольно, друг мой. Скажи мне наконец, что ты здесь делаешь?

Рослин ушла собирать травы, Эллен стирала белье в ручье I за кустами, а Натан как раз закончил свежевать куропатку. Эльф сидел на корточках возле костра, шевеля палкой потрескивающую золу, и до этого мгновения не произносил ни слова. Вечерело, в воздухе висели комары, и их монотонное зудение перекрывало далекий гул тальвардской песни, доносившейся с другой стороны холма.

Натан подумал сперва притвориться, что не услышал, но не смог. Слишком давно они не виделись, слишком долго не говорили, и, если уж начистоту, слишком много Натану хотел ось ему сказать. Он уже открыл рот, собираясь сделать чистосердечное признание, когда эльф, не поднимая головы, произнес:

— Я ведь сказал тебе, чтобы ты ехал домой. Туда... ну, откуда ты там? Я забыл.

Натан смотрел на него, борясь с противоречивым чувством, уже который день не дававшим ему спокойно спать. Что с ним неладно, с этим эльфом. Так же, как что-то определенно неладно с его сородичами, которых гнали на север тальварды. И хотя причины и следствия явно были различны, Натан все равно ощущал глухую тревогу. Не в том дело, что Глориндель похудел, осунулся и явно присмирел за то время, что они не виделись. Натан не мог даже сказать, что холеный красавец, удалявшийся прочь от него к столице Калардина, отличался от этого изможденного мужчины, ковырявшего золу с опущенной головой. А вот от того, каким Натан его помнил, — отличался. И он лишь теперь понял, что в памяти у него остался только тот, прежний Глориндель — жестокий и наглый ублюдок, которому нравится унижать. И именно его, этого ублюдка, Натану не хватало, и это на него временами была так похожа леди Рослин.

А этого эльфа Натан не знал, и ему трудно было с ним говорить. Впрочем, когда Глориндель заговаривал, становилось легче.

— И что ж тебе дома не сиделось-то, Натан? — спросил эльф, по-прежнему на него не глядя, и подбросил в костер свежую ветку. От огня взвился толстый столб серого дыма.

— Вам ведь тоже не сиделось, — ответил Натан. Эльф скривился, не то от дыма, не то от его слов.

— Видят небеса, будь у меня выбор, я бы сюда не потащился. А у тебя, судя по всему, выбор был. И не ври, что ты сопровождал Рослин. В Тальвард она приехала с Эллен, а не с тобой.

Натану становилось не по себе всякий раз, когда эльф упоминал имя женщины, с которой проделал этот путь. Хотелось расспросить о ней, но почему-то

он знал, что не стоит. Натан удержал вздох, порылся в горе хвороста, выудил ветку покрепче и принялся обстругивать ее конец, готовя вертел. Эльф наконец поднял голову. Вид у него был сердитый.

— Проклятие, отвечай, когда спрашивают!

— Вы мне больше не лорд, — тут же отозвался Натан, отчего-то развеселясь.

— Как это — не лорд? Я теперь господин твоей госпожи, а это у вас как называется?

— Вы ей не господин, пока не женитесь, — поправил Натан. — А жениться что-то не торопитесь.

— Ну ты издеваешься надо мной, что ли? Всерьез думаешь, что, если тальвардский жрец обвенчает эльфа и калардинку, этот брак можно будет считать законным?

— Я думаю только, что вы уже не можете повелевать мной так, как раньше, милорд.

— А почему в таком случае ты называешь меня милордом?

— Привычка.

— Так, может, и ерепениться тоже по привычке прекратишь?

Натан, больше не в силах сдерживаться, рассмеялся. Глубоко запавшие глаза эльфа блестели в темноте, и Натан видел, что ему тоже весело. Огонь потрескивал в сумерках, от него исходило мягкое, успокаивающее тепло. Натан поймал себя на мысли, что ему уже очень, очень давно не было так хорошо.

«Кто же мы теперь друг другу... милорд? » — подумал он и тут же почувствовал, как улыбка застывает на губах. Нет, это слишком опасный вопрос, чтобы задавать его вслух.

Эльф как будто тоже подумал нечто подобное, потому что атмосфера веселья и тепла, только что витавшая над костром, мгновенно растаяла. Натан прибил комара, впившегося в тыльную сторону ладони.

— Ну, чего ради ты снялся с места? — тихо спросил эльф. — Только не говори, что...

— Что? — напряженно переспросил Натан, когда он умолк на полуслове.

— Не знаю. Но сдается мне, что это какая-то глупость.

— Наверное, — помолчав, согласился Натан и, поняв, что избежать этого разговора все равно не удастся, сказал: — Здесь видели Аманиту.

Эльф смотрел на него, не моргая, и будто ждал продолжения. Натану стало неловко.

— Говорят, в Тальварде появилась воровка с таким именем, все приметы совпадают и...

— Натан, Аманита умерла, — сказал эльф. Удивленно и как будто с сожалением — но без насмешки, без недоумения... без глубоко затаенной надежды.

А ведь как нормальный человек реагирует. Нормальный, разумный человек. Не то что ты, Натан, старый дурак.

Он стиснул челюсти, отвел взгляд, но заставил себя продолжать:

— Палач лорда Картера рассказал мне, как продал ее тело заезжему колдуну. Тальвардские некроманты на многое способны. По слухам, они даже мертвых умеют воскрешать...

— Небеса всеблагие, — медленно проговорил Глориндель и умолк. Натан вскинул голову. Взгляд эльфа говорил яснее всяких слов.

Почувствовав вдруг вставший в горле ком, Натан резко поднялся, сам не зная зачем. Эльф, глядя на него снизу вверх, покачал головой.

— Ты совсем рехнулся, бедняга Натан. Да ведь даже если это правда... даже если они действительно это умеют, если она жива — что ты будешь с ней делать? А? Зачем ты ищешь ее? Что собираешься ей сказать? Или ты заделался извращенцем на старости лет, и тебя прельщают ее истлевшие прелести? Помню, буфера у нее были знатные, но ведь вряд ли они сохранились. Или тебя ее скелет вполне устроит? Впрочем, тебе ведь не с чем сравнить.

Натан с силой поднял и опустил обструганный конец палки, пришпилив освежеванную тушку дичи к земле. Его не зажившая еще рука при этом судорожно дернулась, сжалась на миг в кулак.