Загадка охотничьего домика

Хох Эдвард Д.

Секстон кивнул мне в знак приветствия, но, казалось, он был искренне рад познакомиться с моим отцом.

— Я с нетерпением жду твоих писем, Гарри. Они более разумны, чем большинство материалов в ежедневных газетах. А это, должно быть, Дорис, — сказал он моей матери. — Добро пожаловать в Нортмонт. Входите, входите!

Я никогда не встречал никого из семьи Секстона и был удивлен, когда появилась молодая женщина с охапкой осенних цветов и была представлена как его жена.

— Сегодня вечером должен быть мороз, — объяснила она, — так что я собирала последние из них.

Ее

звали Розмари, и я предположил, что она лет на тридцать моложе своего мужа, которому было за шестьдесят. Вероятно, она была второй женой, привлекательной, с прямыми, дружелюбными манерами. Я попытался вспомнить, видел ли я ее в городе, но, по-моему, не видел — что было неудивительно, поскольку Секстоны были здесь только часть года.

— Как идет охота на оленей в этих краях? — спросил мой отец, когда мы расположились в обшитой панелями гостиной перед большим открытым камином. — Я бы хотел попробовать, пока буду в гостях.

— Сейчас все в порядке, — заверил его Райдер Секстон. — Лучше и быть не могло. На самом деле, я собираюсь встретиться с несколькими людьми завтра утром, если вдруг вы захотите присоединиться к нам. Мы охотимся здесь неподалеку у пруда. У меня чуть больше трехсот акров земли с достаточным количеством леса. У меня там даже есть небольшой охотничий домик.

— Это очень великодушно с твоей стороны, — ответил отец с улыбкой, быстро принимая предложение.

— И ты тоже, Сэм, — добавил Секстон, запоздало подумав обо мне. — Твоя мама может приехать и остаться здесь, в доме, с Розмари, пока нас не будет.

Я пробормотал что-то о встречах с моими пациентами, но я знал, что смогу это организовать. Мысль о том, чтобы снова поохотиться с моим отцом, как мы это делали много лет назад, преодолела мое мимолетное отвращение к забою оленей.

— Когда начнете?

Секстон на мгновение задумался.

— Рано. Будьте здесь к семи, если сможете. Мой сосед, Джим Фримен, присоединится к нам, а еще Билл Трейси приедет из города. Может быть, я тоже приглашу шерифа Ленса. Тогда нас будет шестеро.

Билл Трейси был торговцем недвижимостью, у которого были некоторые дела с Секстоном, а Джим Фримен был преуспевающим фермером. Я знал их обоих довольно хорошо и недавно лечил дочь Фримена от обычных детских болезней.

— Мы будем здесь, — заверил Секстона отец. — А как насчет твоей коллекции? Мне не терпится ее увидеть.

Райдер Секстон усмехнулся и повел нас в соседнюю комнату, где две стены были почти полностью заняты высокими шкафами со стеклянными дверцами. Внутри было несколько предметов, в основном сделанных из дерева, и наш хозяин дал нам краткое описание каждого из них.

— Я собирал примитивное оружие в течение многих лет, и хотя мы здесь только часть года, я решил, что это лучшее место для размещения моей коллекции. Вот, во-первых, праща. Один из этих камней мог быть помещен в этот мешочек, и эта штука должна быть раскручена над вашей головой и выпущена. Вот так Давид убил Голиафа.

— Необычно, — пробормотал мой отец. — Я никогда не видел ничего подобного.

— А вот метательные орудия, которыми пользуются австралийские аборигены. Но, конечно

же, вы знакомы с бумерангом. Это коллекция дротиков и метательных копий. Джим Фримен, живущий по соседству, расскажет вам, как он бросал дротики с самолетов во время войны.

— Обратите внимание на этот деревянный копьеметатель из южной части Тихого океана. Копье помещается в это гнездо, и он действует как дополнительный сустав в руке. Эскимосы используют нечто подобное для гарпунов. Здесь у нас есть несколько патагонских болас с тремя шарами, соединенными ремешками с общим центром. Обычно их используют, чтобы запутать добычу.

Я посмотрел вперед, на следующий шкаф.

— Эти мечи кажутся почти новыми.

— Это церемониальные мечи с островов западной части Тихого океана, — объяснил Секстон. — Обратите внимание на эту палицу. Она была окаймлена акульими зубами, что делало ее довольно смертоносной. Я иногда использую ее, чтобы добить раненого оленя. А вот несколько щитов из кокосового волокна из того же региона. Он мог бы продолжать еще полчаса, если бы его жена не прервала его и не сказала: «А вот и Дженнифер!» Из окна я увидел молодую женщину лет двадцати, которая въезжала на велосипеде в боковой двор.

— Пойдемте, — сказала нам миссис Секстон, — я хочу познакомить вас с моей сестрой.

Мы гурьбой вышли на улицу, и она представила нас, пока ее сестра убирала велосипед в неиспользуемый курятник.

— Дженнифер, это Гарри и Дорис Хоторн и их сын, доктор Сэм Хоторн, из города. Они навещают его на этой неделе, а Гарри — друг Райдера.

Дженнифер, казалось, была рада познакомиться с нами.

— Розмари настояла, чтобы я приехала и пожила у них месяц, но мне действительно нравится видеть людей вокруг. Наверное, после жизни в Нью-Йорке я стала настоящей городской девушкой.

— Ты, кажется, вполне освоилась с этим велосипедом, — заметил я.

— Райдер говорит, что я не должна брать его для поездок по лесу. Он боится, что охотники могут принять меня за оленя. Она мило надула губки. — Ты бы принял меня за оленя? — спросила она меня.

— Мог бы, — признал я.

Наш отъезд был задержан прибытием Джима Фримена с соседней фермы. Он шел через поля, большой неуклюжий мужчина, который всегда напоминал мне скорее борца, чем фермера.

— Прогноз погоды говорит, что сегодня ночью может выпасть небольшой снег, — сказал он Райдеру Секстону. — Ты собираешься протянуть шланг к своему охотничьему домику, чтобы вода не замерзла?

Секстон кивнул.

— Полагаю, мне следует это сделать. Он повернулся к моему отцу и объяснил. — У меня там есть бак с водой для самых необходимых вещей. Она пригодится для приготовления кофе или других напитков, мытья посуды или даже для промывки туалета.

— Все удобства, — сухо заметила моя мать. Она никогда не придавала большого значения охоте, и я вспомнил, как в моей юности она упрекала моего отца за то, что он брал меня пострелять фазанов в воскресенье днем.

Райдер Секстон хранил сотню ярдов шланга, намотанного на барабан в задней части сарая, и он начал тащить один конец за собой, когда мы шли к его сторожке.