Загадка охотничьего домика

Эдвард Хох

Загадка охотничьего домика

— Кажется, я обещал рассказать вам о том времени, когда мои родители навестили меня здесь, в Нортмонте, — сказал доктор Сэм Хоторн, наливая бренди. — Осенью 1930 года начался сезон охоты на оленей, и мне было тридцать четыре года. Я практиковал здесь уже восемь лет, и он стал для меня бoльшим домом, чем тот город на Среднем Западе, в котором я вырос. Это было трудно объяснить моему отцу ...

В

моей юности мы всегда много охотились (продолжал доктор Сэм), и я полагаю, было вполне естественно, что когда ушел на пенсию мой отец, Гарри Хоторн, оставив прибыльный магазин галантереи, который был его жизнью почти сорок лет, он решил навестить своего единственного сына и в то же время немного поохотиться на оленей. Моя мать, конечно, приехала с ним, и я был рад видеть их обоих. Я не возвращался домой с предыдущего Рождества, сразу после женитьбы шерифа Ленса, и это был всего второй раз за восемь лет моего пребывания здесь, когда они приехали в Нортмонт.

Я встретил их на вокзале и пошел помогать отцу с багажом.

— Можно подумать, мы приехали сюда на месяц, а не на пять дней, — проворчал он. — Ты же знаешь, какой бывает твоя мать, когда она путешествует.

Хотя он был совсем седым, но сохранил большую часть своих волос, и в нем все еще была энергия гораздо более молодого человека. Моя мать, напротив, всегда была слабой.

Я повел их к своему новому «Штуцу» и выслушал слова неохотного одобрения моего отца.

— Медицинский бизнес, должно быть, очень хорош в наши дни, раз ты можешь позволить себе такую машину.

— Подвернулась хорошая сделка, — объяснил я, — машина принадлежала другому врачу, которому срочно понадобились деньги.

— Жаль, что сгорела та машина, что мы подарили тебе на выпуск, — сказала мама, забираясь на переднее сиденье.

— Мне повезло, что меня в ней не было, — сказал я, закрывая пассажирскую дверь и обходя машину с другой стороны.

Сначала мы заехали в мой кабинет, и я повел их внутрь.

— Мам, это моя медсестра, Эйприл. Как я уже говорил вам, она мне очень помогает.

Эйприл никогда не встречалась с моими родителями и суетилась вокруг них в своей лучшей манере. Шериф Ленс заглянул как раз в тот момент, когда мы уходили, и крепко пожал моему отцу руку. — Я скажу вам, мистер Хоторн, из вашего сына вышел бы отличный сыщик. Он помог мне в большем количестве дел, чем я могу сосчитать.

— О? — Моя мать выглядела встревоженной. — У вас здесь много преступлений, шериф?

— Больше, чем вы полагаете возможным, — сказал он с чем-то похожим на гордость в голосе. — Нам нужна была смекалка кого-то вроде Дока, чтобы справиться с ними. У него ум, как у того парня Эйнштейна!

— Нам лучше идти, — пробормотал я, как всегда смущенный похвалой шерифа.

— Чем вы собираетесь заняться, пока вы здесь? — он спросил моего отца.

— О, может быть, немного поохотимся на оленей.

— Сейчас хорошая погода для этого.

— Здесь неподалеку живет парень, с которым я переписывался, — сказал мой отец. — Райдер Секстон. Я подумал, что мы как-нибудь

съездим и повидаемся с ним.

— О, Секстон — охотник, все верно! Вы бы видели его коллекцию оружия!

— Мне не терпится. Он писал мне об этом.

Шериф Ленс облизнул губы.

— Я дам вам несколько советов. Сходите к Райдеру Секстону прямо сейчас — сегодня или завтра. Может быть, он пригласит вас поохотиться на его территории. У него есть участок леса и пруд, которые являются лучшими местами для охоты на оленей во всем округе. У него даже есть небольшой охотничий домик, построенный на его земле рядом с прудом. Он тоже использует его для охоты на уток.

— Спасибо за подсказку, — сказал мой отец. — Еще увидимся, шериф.

Я планировал провести с ними тихий вечер, но по совету шерифа папа настоял, чтобы я позвонил Секстону после того, как мы поужинаем у меня дома. Я знал этого человека совсем немного, хотя, когда они поговорили по телефону, было ясно, что они были взволнованы перспективой первой встречи. Результатом этого стало то, что я согласился отвезти своих родителей в дом Секстона на следующее утро.

— Я должен принять пациента в девять, — сказал я им, готовя кровать в своей комнате для гостей, — но я вернусь сюда, чтобы забрать вас около десяти. Дом Секстона находится примерно в двадцати минутах езды отсюда.

Райдер Секстон был последним из старых земельных баронов нашего графства, если этот термин вообще можно было применить в этой области Новой Англии. Ему принадлежало около трехсот акров земли. Конечно, существовали такие большие фермы, но Райдер Секстон не был фермером, и даже джентльменом. Он заработал свои деньги на боеприпасах во время войны, и хотя он больше не интересовался компанией «Секстон Армз», его имя все еще было тесно связано с ней.

Следующее утро выдалось свежим и необычно ясным для середины ноября. Я ехал по изрытым проселочным дорогам, указывая на фермы и достопримечательности.

— Эта огороженная территория — начало владений Секстона, — сказал я.

— Она действительно большая, — заметила моя мать. — Гарри, ты всегда знал, как подружиться с богатыми людьми.

Отец фыркнул в притворном протесте.

— Я прочитал его письмо в журнале «Американ Рифлмен» и написал ему. Я никогда не знал, богат он или беден, и уж точно никогда не связывал его с «Секстон Армз».

— Он купил это место несколько лет назад после того, как продал компанию, — объяснил я. — Он проводит часть года во Флориде и в Нью-Йорке, но он всегда здесь во время охотничьего сезона. Шериф Ленс рассказал мне о его коллекции примитивного оружия.

Сам Райдер Секстон вышел к двери, чтобы поприветствовать нас, одетый в куртку из оленьей кожи с бахромой и штаны для верховой езды. Это был высокий, импозантный мужчина с румяным лицом и серо-стальными волосами, коротко подстриженными по-военному. Увидев его с моим отцом, я почему-то подумал о воссоединении армейских офицеров с прошлой войны, хотя я знал, что Секстон был занят в тылу, а служба моего отца в армии ограничивалась местным военкоматом.