Загадка тауматургии
Шрифт:
Фея оттолкнулась ногами от пола. Вскочила со стула. Скользнула к девушке с красной книгой. Правая рука залезла в карман. Выхватила окровавленную ручку. Левая обвилась вокруг шеи дамы. Вырвала девушку с места. Притянула и выставила перед собой.
Девушка пискнула.
Ногти феи впились в лицо и наклонили голову вбок. Шея открылась. Амелия приставила багровый кончик к выпирающей артерии.
Максвелл и Гисли поднялись одновременно. Стукнулись плечами и закрыли спинами проход в укромный уголок.
Алхимишка занес трость для удара.
—
— Почему это должно нас волновать? — спросил Максвелл и медленно опустил кончик трости на пол.
— Джессика Нифлова. Есть один ребенок. Пять лет. Мальчик. Озорной и энергичный. Муж работает в банке. По утрам Джессика убирает квартиру, а после читает последний выпуск местной газеты. По выходным проводит время с подругами. Любит свежеиспеченный хлеб из лавки рядом с домом, — спокойно проговорила Амелия.
Девушка заплакала. Холодные слезы побежали по щекам и коснулись пальцев феи.
— Это правда? — впервые подала голос Гисли. — Зачем ты рассказываешь об этом?
— Ответ на первый вопрос — возможно. Кто знает? — улыбнулась фея и продолжила: — Я вызываю у вас сочувствие. Смерть незнакомца не вызовет никакого отклика. Но вот смерть знакомого? Конечно, вы не знаете друг друга. Но теперь видите в ней человека. Такого же человека, как вы. Знаете о ее семье, привычках и любимых вещах. Теперь вы не пожертвуете ей так просто. Сколько-то секунд сомнения я выиграла.
— Чудовище, — прошипела внучка Фреи. Гисли сжала кулаки. — У тебя вообще нет сердца?
— Есть. Я слышу, как оно бьется в груди.
— Ты прекрасно поняла о чем я.
Максвелл громко откашлялся.
— Перефразирую, — спокойно произнес он. — Почему это должно волновать меня?
— Ты помог предыдущему владельцу этого тела.
— Помог? Уверен, я запросил за все разумную цену.
— Перефразирую, — улыбнулась Амелия. — Ты оставил его в живых. Обреченный дурак и несвязанная фея. Использовать нас в войне было по-меньшей мере безответственно. А по-большей — крайне рискованно. Как раз в духе Фреи, но не тебя. Высокомерный трус убил бы, стоило нам переступить порог дома.
— Опасно так думать. Неверные вы...
— Я знаю, о чем говорю, дитя человека, — перебила фея и посмотрела на Гисли. — Тебя это то же касается. Помочь незнакомцу сбежать? Весьма «человечно».
Оба практика замолчали. Гисли повернулась к алхимишке, и Максвелл ответил слабым кивком.
— Как ты поняла? — обратился он. — Чем мы себя выдали?
— Встречный вопрос: ты правда дал этому дураку кодовые слова? Какие?
— Попросил запомнить в качестве цены за услугу. Какие не скажу. Вдруг мы встретимся когда-нибудь.
— Сомневаюсь, — сказала Амелия и слегка повернула голову к окну.
Практики не выпустят ее. Нужно искать иной путь бегства. Окно подходило.
— Ответишь на мой вопрос? — спросил алхимишка.
— Тебя выдали чувства. В словах проскочила явная вражда.
— Удивительно. Я был уверен, что ответил правильно. Постарался убрать из предложения все чувства.
— Дело не в постановке слов, а в смысле ответа. Ты отказался отвечать. Не дал обещания, что мы вернемся к моему вопросу. Прямой отказ. Так ответил бы злейший враг, нежели бесчувственный незнакомец, каким ты и хотел казаться.
— Фея разбирается в человеческих чувствах, — съязвила Гисли. — Вот уж не думала, что увижу подобное.
— Я знаю о ваших чувствах больше, чем вы сами, — заметила Амелия. — Я знала существ намного сложнее. Рядом с ними люди лишь тонкие маски. Чуть надавить, и сломаетесь.
Фея снова повернулась к окну. Боковым зрением зацепила краешек. Больше не могла. Стоит отвлечься, и они нападут. Используют какую-нибудь формулу.
— Тебе не сбежать, — возразил Максвелл. — Проще убить вместе с заложницей.
Девушка пискнула. Плечи задрожали сильнее.
Амелия чувствовала бешеное сердцебиение — пара пальцем лежала на артерии. Страх, тревога, паника. Дама замерла в шаге от потери сознания. Еще чуть-чуть, и она рухнет безвольной куклой.
Неприятно. Фея не удержит ее тело.
— Ты не убьешь ее, — спокойно произнесла Амелия. — Два тела в библиотеке и двое подозреваемых. Охотники за мистикой сожгут вас заживо.
Девушка еле слышно выдохнула.
— Откуда такая уверенность? — спросил алхимишка. — Они не трогали нас годами. С чего вдруг обратят внимание сейчас?
— Алекс Крилов.
Максвелл нахмурился. Маска спокойствия треснула. Фея попала в слабое место.
Алекс Крилов посредничал между офицерами и практиками. Давал взятки и покрывал тауматургов южного района. С его смертью больше никто не держал на цепи охотников за мистикой.
Взрывы подкинули бревна в огонь. Офицеры искали виновников. Местные практики отлично подходили на эту роль.
— Малая жертва ради убийства Почтенной.
— Ты сам в это не веришь. Убийство Почтенной? Хорошая шутка. Изгнание лучше подходит. Сколько времени ты выиграешь в обмен на три жизни? Полвека? Пару столетий? Я сбегу в другую страну. У меня есть наработки по всей Сцене. Сотни соглашений и тысячи знакомых.
— Чего ты хочешь? — спросила Гисли.
— Сбежать. Договоримся?
— Боюсь, мы в тупике, — сказал Максвелл. — Вы не уйдете отсюда.
Алхимишка прокрутил рукоятку и занес трость для удара.
«Голод двадцать восемь и пять десятых».
Фея отвела ручку от шеи девушки, сжала и всадила острый кончик в артерию.
«Буря семнадцать и триста сорок две тысячные».
Расслабила левую руку. Отпустила тело. Дама не успела вскрикнуть.
«Упадок сто пятьдесят ровно».
Амелия пнула ее ногой в спину.