Закат Солнца
Шрифт:
Амрийе, как ты знаешь, уже несколько лет как замужняя женщина и живет своим домом, но мы часто видимся, и я спокойна за нее. Она ждет третьего ребенка и очень счастлива в браке. Того же, однако, я не могу сказать о Нилюфер. Год назад Лоренцо также выдал ее замуж, но не так удачно, как ее сестру. Я писала тебе об этом, и вот уже третья неделя, как он погиб. В Венеции у Гримани множество врагов. Наше высокое положение многим не по нраву, и здесь не прекращаются кровавые интриги и заговоры. Это было спланированное покушение вражеского семейства Контарини, за что
Нилюфер опечалена своим вдовством, плачет непрестанно, и я в последние дни постоянно рядом с ней. Она очень ранима и мягкосердечна. И это, похоже, сказывается наше с ней родство. Я помню себя такой же в далекие дни юности. Амрийе, напротив, очень похожа на свою мать, и я часто удивляюсь ее стойкости и самодостаточности. Она далеко пойдет и уже подумывает над тем, чтобы помочь мужу однажды стать дожем.
Это все новости, которыми я хотела с тобой поделиться. Родная доченька, не передать словами, как я по тебе скучаю, зная, что ты так далеко от меня, в окружении недругов и убийц. В тысячный раз я умоляю тебя принять мою помощь и бежать оттуда как можно скорее в Венецию, где ты будешь в безопасности, рядом со мной и своими близкими. Потеряв тебя, я уже не сумею это пережить. Подумай об этом, а еще будь осторожна и береги себя – это все, о чем я тебя прошу.
С любовью, твоя матушка».
Дочитав до конца, Эсма Султан прерывисто вздохнула, и как всегда в такие минуты по ее щекам скользнули горькие слезы. Она прижала заветное письмо к груди и крепко зажмурилась в попытке совладать с щемящей в груди болью. Как остро она ощущала свое одиночество, читая письма матери, которая была бесконечно далеко от нее. Эсма Султан уже даже не помнила их прошлые разногласия, то непонимание и осуждение, которые всегда стояли между ними. Она просто хотела увидеть родное лицо матери, прижаться к ней и снова ощутить ее теплые, ласковые объятия.
Ей в самом деле стоило давно бежать отсюда к своей семье в Венецию, но… она не могла. И если отказаться от мести еще казалось возможным, то оставить Нергисшах и ее детей одних в такой момент было немыслимо. Когда еще была жива Фатьма Султан, она пообещала ей, что пойдет на все ради своей семьи. Сбежать сейчас это все равно, что предать родных и оставить их волкам на съедение.
Понимая, что им с матерью еще не скоро доведется увидеться, если вообще удастся, Эсма Султан с невыразимой тоской поглядела на ее письмо и с дрогнувшим сердцем заметила на нем пару размытых пятнышек. Филиз Султан плакала, когда его писала, и это острой болью отозвалось в душе ее дочери, с которой они волей судьбы были разлучены.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
Прячась от непогоды, три султанши восседали в тесном кругу и наслаждались горячим чаем, пряный аромат которого наполнил все покои. Валиде Султан находилась на тахте в главенствующем положении, которое она занимала лишь формально, а по бокам от нее на двух сиденьях разместились Дильшах Султан и Мерган Султан. Разумеется, тон беседе задавала последняя, и потому разговор коснулся политики, в которой она была весьма сведуща.
– Военный
– Несомненно, это так, – льстиво улыбнулась Фатьма Султан и отпила чая из крохотной фарфоровой чашки. – Дай Аллах, наши доблестные паши должным образом подготовят все к выступлению в поход и снова одержат победу над нашими врагами. Госпожа, известно ли, кто останется регентом престола на время отсутствия моего сына?
– Вы меня об этом спрашиваете? – будто бы удивилась Мерган Султан и ухмыльнулась. – Повелитель должен это решать.
– Верно, но он прислушивается к советам Коркута-паши, а тот мог поделиться с вами своими мыслями.
– Что ж, пока этого не произошло.
Дильшах Султан помалкивала, боясь неосторожным высказыванием нарваться на гнев вспыльчивой дочери великого визиря. В ее обществе она обычно держалась настороженно. И не столько потому, что не хотела для себя проблем, но и потому, что Мерган Султан ей совершенно не нравилась. Как личность свободолюбивая и пылкая, хасеки не любила, когда ощущала над собой чью-то власть. Ей хотелось сбросить с себя это ярмо, но она скрепя сердце терпела, и на одно это уходили все ее усилия.
Фатьма Султан хотела спросить еще что-то исключительно для поддержания разговора, как в опочивальню вошла ее внучка Айнишах Султан – вся взвинченная, полная переживаний и нетерпения.
– Валиде Султан, – она изящно поклонилась, взглянула на мать и улыбнулась той. – Матушка.
Дильшах Султан с намеком стрельнула глазами на Мерган Султан, и дочь запоздало поприветствовала и ее.
– Госпожа.
– Здравствуй, Айнишах, – Мерган Султан с раздражающей надменностью поставила чашку с блюдцем на столик и сложила руки на коленях. – Что это с тобой?
– Я гуляла в саду и увидела кое-что любопытное. Подумала, вы захотите узнать об этом.
Женщины удивленно переглянулись и обратили к ней выжидательные взгляды.
– Представьте себе, я застала за приватным разговором Небахат Султан и Аламуддина-пашу. Они обсуждали, как избавятся от Коркута-паши, а еще планировали сделать Касима регентом престола на время похода. Султанша также заявила о том, что хочет создать собственный вакф и непременно влиятельнее вашего, госпожа.
На последних словах девушка посмотрела на спокойно слушающую ее Мерган Султан, и та презрительно изогнула губы.
– Какие смелые мечты. И жаль, что это лишь грезы, которым не суждено сбыться.
– Госпожа, поймите меня правильно, но здесь есть, чего опасаться, – мягко заметила Валиде Султан. – Небахат далеко не глупа и на редкость целеустремленна. Как я не старалась, мне не удалось отлучить ее от моего сына за столько лет ее пребывания в гареме. Ее нельзя недооценивать.
– Вы потерпели неудачу, потому что прежде я не бралась за дело, – самоуверенно заявила Мерган Султан и хищно сверкнула глазами. – Мы поставим ее на место, как я и обещала.