Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2
Шрифт:
— Что ж, спасибо за труды. Ступай. Да, а Сосновые ворота — это где?
— Это северные, господин бессмертный.
Линьсюань кивнул. Терраса между тем пустела — те из гостей, кто не проживал в гостинице, торопились успеть по домам. Поданная утка и вскоре принесённые пирожки были вкусными, но Линьсюань едва замечал, что ест. Все мысли занимало то, что рассказал подавальщик.
Он и Сун Жулань сейчас в одном городе, совсем рядом друг с другом. Он думал, что они не увидятся ещё долго — они с Чжаньцюном договорились ориентировочно на полгода, если только глава не позовёт его назад раньше. И вот, как нарочно, она здесь.
Ну и? — ворчливо спросил внутренний голос. Ты увидишь её в лучшем случае мельком. Рядом её муж, который тебя терпеть не может, и да, он уже просил тебя держаться от его жены подальше. Ты же не станешь навязывать им своё общество и провоцировать грубость этого мужлана не только к тебе, но и к жене? Он ведь и руки распустить горазд.
Нет, конечно, ответил сам себе Линьсюань. Я не собираюсь подставлять Жулань. Но хотя бы просто посмотреть на неё издали…
Ты что, влюблённый подросток? — закатил глаза внутренний голос. Ты даже с Татьяной, твоей великой любовью, так себя не вёл. А между тем с Татьяной у тебя всё же были какие-то шансы, а здесь — ни одного. Вы и встречались считанные разы, и никакого интереса она к тебе не проявила. Эта женщина предназначена не тебе, ясно? Даже когда избавится от своего муженька.
Я знаю, уныло согласился Линьсюань. А, кстати, где у нас север? Закатное солнце светило вдоль улицы, куда выходили его окна. Улица впадает в площадь под прямым углом, значит, запад там, а север — и Сосновые ворота — прямо впереди.
Идиот, сказал внутренний голос. Ну, найдёшь ты эту «Персиковую рощу» и будешь, как последний кретин, торчать под окнами? Ты даже не знаешь, точно ли она там. А если и там, то уже, наверно, спит. Ты её даже не увидишь, так можно ли придумать что-либо глупее?
Линьсюань опять был с ним полностью согласен, но ноги уже несли его по лестнице вниз с террасы и дальше, к выходу из гостиницы. Ханьшуй послушно поднял его в воздух и донёс до северной стены. Ворота в ней были только одни, а вот чтобы найти «Персиковую рощу», пришлось поблуждать по окрестным улицам. Уже совсем стемнело, и Линьсюань, перелетая через одни квартальные ворота за другими, ориентировался на свет фонарей перед входами в здания. У гостиниц, винных домов и ивовых заведений они, как правило, висели гроздьями.
Наконец большое здание с табличкой «Персиковая роща» над входом, выглядевшее поскромнее той гостиницы, в которой остановился Линьсюань, было найдено. Заклинатель поколебался, но всё же толкнул входную дверь. Он был готов к тому, что она окажется заперта, но нет, створки распахнулись, и слуга, дремавший за стойкой, вскинулся при его появлении.
— Скажи-ка, любезный, а не остановились ли в твоей гостинице господин и госпожа Е? — второй связки монет при себе у Линьсюаня не было, и на свет появился кусочек серебра. Слуга заколебался, но серебряный блеск оказался слишком соблазнительным: он облизнул губы, зачем-то огляделся по сторонам, хотя рядом никого не было, и молча распахнул большую книгу, лежащую перед ним на стойке. На последней заполненной странице красовалась размашистая надпись, гласившая, что Е Цзиньчэн с женой остановились в гостинице «Персиковая роща» на одну ночь, будучи тут проездом по делам. Рядом была приложена личная печать.
— А в какой комнате?
— Последней по коридору, — слуга пальцем указал наверх и влево.
— Спасибо, —
Городские дома, если не прячутся за стенами, стоят практически вплотную друг к другу, но тут Линьсюаню повезло: гостиница находилась на углу, так что окна боковой комнаты наверняка выходили в переулочек, оказавшийся тупиком. Не нужно было гадать, смотрит ли номер супругов Е на улицу или во двор, или возвращаться и переспрашивать. Линьсюань остановился на мостовой, задрав голову. К его удивлению, окошки ещё светились тусклым светом, видимо, постояльцы не спят. Линьсюань замер, охваченный надеждой: а вдруг Жулань подойдёт к окну? Или хотя бы пройдёт мимо, и мелькнёт на оконной бумаге знакомый силуэт?
Было тихо, как бывает тихо лишь в глухой ночи, и только поэтому он расслышал голоса. Вернее, один голос, мужской. Тот что-то неразборчиво бубнил, похоже, на повышенных тонах, но стены и закрытое окно его глушили. Потом голос стал громче, что-то упало, зазвенело. Линьсюань невольно напрягся, прислушиваясь. А потом в тишине раздался отчаянный женский крик.
— Старшая сестрица, — с любопытством спросила Сюньсы, — а правда, что ты тётушку Лу прогнать хочешь и только господин тебе не даёт?
— Что? — изумилась Жулань. — Почему ты так решила?
— Да слуги говорят…
Жулань открыла рот, не нашла слов и только резко выдохнула. А она-то удивлялась, почему кухарка так странно на неё поглядывает, и говорить стала, словно с чужой? А вот оно что, оказывается.
— Это Фан Эр сплетни распускает?
— Ну… — Сюньсы замялась. — Не знаю. Может быть…
Жулань с досадой отвернулась к зеркалу. Ведь чувствовала, что нельзя брать в дом эту девицу. Та освоилась мгновенно, нашла подход к Е Цзиньчэну, так что тот довольно много времени стал проводить с ней, но на достигнутом новая наложница останавливаться явно не собиралась. То, что муж после общения с Фан Эр становился грубее с самой Жулань, она ещё могла бы вытерпеть. Но эта стерва начала и слуг настраивать против неё! Этого уже спускать нельзя.
Конечно, Жулань в доме полновластная хозяйка и вправе наказать любого из домочадцев, как ей заблагорассудится. Вот только Фан Эр, к гадателям не ходи, после побежит жаловаться Цзиньчэну, и виноватой выйдет уже Жулань. Быть ещё раз битой не хотелось, равно как и запертой в своих комнатах или лишиться любимых вещей. Как эта мерзавка сумела за каких-то две недели так очаровать грозного мужа Жулань, что тот неизменно становится на её сторону?
Ну, как-как, лестью да поддакиванием. Умей сама Жулань льстить напропалую, и её жизнь, вероятно была бы куда легче. Но не дали способностей Небеса. Да и одно дело, когда к мужчине пытается ластиться миленькая девочка, а другое — такая уродина, как она.
Лучше всего было бы, конечно, отослать Фан Эр обратно к её родителям, как Жулань и думала. Но если просто выкинуть девку из дома прямо сейчас, та поднимет крик, и Цзиньчэн опять за неё заступится. Ах, Сюньсы, почему ты не сказала раньше? Узнай Жулань хотя бы сегодня утром, можно было бы подготовить выселение так, чтобы муж сразу ничего не заподозрил, а за время их путешествия он вполне мог бы про Фан Эр просто забыть. Но они выезжают прямо сейчас, паланкин уже у дверей, а что наложница способна натворить в доме, пока они будут отсутствовать, и думать не хочется.