Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2
Шрифт:
— Ты там долго ещё? — раздался из-за двери раздражённый голос Дракона Бэйцзяна.
— Иду, мой господин! — Жулань торопливо поднялась. Уже рядом с дверью Сюньсы неожиданно придержала её за локоть.
— Старшая сестра, ты дождись, пока господин будет пьян и гневлив, и на неё разозлится, — заговорщицки прошептала она. — И тогда палками её, палками!
Жулань невольно улыбнулась. Да, Сюньсы была болтлива, вульгарна, порой бестактна и не особо умна. Но хорошо, когда у тебя в доме есть хоть один союзник.
На этот раз они с мужем ехали в паломничество вдвоём. Во время Большого собрания заклинателей Гаотай посетил давний друг и соратник Е Цзиньчэна. Разумеется, он остановился в их
Они выехали сразу после Праздника голодных духов — Е Цзиньчэн никогда не пропустил бы жертвоприношений павшим воинам, которые совершались в этот день. Военачальник Е был человеком долга, и если уж он не смог вернуть домой всех своих подчинённых, живых и мёртвых, то хотя бы почтить их память он чувствовал себя обязанным и на жертвы не скупился. Путешествие проходило гладко до тех самых пор, пока они не прибыли в город Люйцяо. Тут-то и начались неприятности: в лучшей в городе гостинице все хорошие номера оказались заняты. Хозяин, рассыпаясь в извинениях, предложил комнату у лестницы, которая была с негодованием отвергнута: муж, должно быть, из-за жары, стал зол и придирчив. Жулань робко сказала, что одну ночь вполне можно провести и так, и тут же пожалела: Цзиньчэн, оставив в покое хозяина, обрушился уже на неё.
В конце концов, подходящие комнаты нашлись в другом месте, но муж всё равно оставался хмур и раздражён. Раскритиковав всё, что можно, он ушёл запивать досаду в ближайший винный дом и пропал до самой ночи. Боровшаяся с зевотой Жулань прислушивалась, не дадут ли сигнал к закрытию ворот. Тогда можно было бы с чистой совестью ложиться спать, но супруг всё-таки успел раньше, чем прозвучал колокол. Он был сильно пьян, и женщина посмотрела на него с опаской — во хмелю Е Цзиньчэн становился непредсказуем. Служанка уже давно спала сладким сном, и они остались наедине.
— Было уже начало десятой луны, — вдруг сказал Цзиньчэн. — На севере зимой реки покрываются льдом от берега до берега. Хэйлунцзян тогда ещё не успел замёрзнуть, но лёд уже намерзал в камышах и плескался в воде. Как плёнка жира на остывающем бульоне.
Он сделал глоток из бутыли в виде тыквы-горлянки, которую держал в руке.
— Даньлин со своим отрядом тогда был на другом берегу. Варвары подходили с севера, кто-то должен был его предупредить. Я поплыл сам. Ты знаешь, что это такое — переплывать реку, в которой плещется лёд? Кажется, будто в тело впиваются тысячи ножей. Холод такой, что отказывают руки и ноги.
Ещё один глоток. Остекленевшие глаза Цзиньчэна глядели куда-то мимо Жулань.
— Да только я всё равно опоздал. Мой А-Лин… Эти черепашьи дети отрезали ему голову и насадили на пику. Потом они умылись кровью, я сам вспорол брюхо их вождю, но А-Лин…
Должно быть, Жулань слишком громко вздохнула или неловко шевельнулась, и глаза супруга сфокусировались на ней.
— Чего вылупилась? — грубо спросил он.
Женщина потупилась.
—
Жулань не успела увернуться, и тяжёлая ваза, запущенная через стол, больно ударила её по плечу.
— Мой гос…
— Заткнись!!! Дура! Дочь черепахи! Ты не можешь даже родить. На что ты вообще годна, а? Лучше бы я женился на Сюньсы. Или этой, как её… При взгляде на неё хотя бы не хочется блевать!
Жулань сжала руки, пока побагровевший муж продолжал выкрикивать оскорбления. Хорошо бы всё ограничилось только словами. Но боги сегодня не были к ней милостивы.
— Что молчишь? — Цзиньчэн тяжело дышал, уставившись на неё налитыми кровью глазами. — Что молчишь, спрашиваю?! Не хочешь глядеть на своего мужа?
Даже будучи пьяным, двигался он всё равно очень быстро. Жулань вскрикнула, когда железная рука схватила её за волосы, пригибая голову набок.
— А может, тебе хочется глядеть на кого-то ещё? Кого-то, кого тут нет?
— Мой господин…
— Или есть?! Ну-ка, не для того ли ты рвалась сюда, чтобы кое с кем тут встретиться? Тот заклинатель — не зря он тебя глазами ел! Ну, признавайся! Ты хотела сбежать к нему?! Он где-то здесь? Признавайся, тварь!
Жулань не смогла бы ни в чём признаться при всём желании — рука мужа, выпустив волосы, мёртвой хваткой сжалась на её горле, начисто перекрыв доступ воздуха. Она засипела, открывая и закрывая рот и тщетно силясь разжать его хватку. Всё её существо пронизал пронзительный ужас — задушит, сейчас задушит… Но спустя несколько бесконечных мгновений Цзиньчэн оттолкнул её так, что Жулань отлетела назад, ударилась о стену и едва удержалась на ногах. Сделала жадный глоток воздуха, держась за горящую шею. Цзиньчэн покачнулся, повёл взглядом вокруг и вновь присосался к бутылке, запрокинув голову.
— Бабы… — опустевшая бутылка упала на циновки пола. — Все вы одинаковы. Гуев цвет… Говорят, у вас внутри губительная вода, что заливает мужской огонь. Ну-ка, если тебя вскрыть — там у тебя действительно будет вода? Гнилая вода? А?
Он снова повёл вокруг ищущим взглядом. Нашёл то, что искал, покачиваясь, прошёл в угол и взял со стойки меч. Рывком сдёрнул с него ножны и повернулся к жене.
— Мой господин… — Жулань попятилась, забыв о боли в горле. — Что вы хотите?!
Цзиньчэн не ответил, продолжая наступать на неё с обнажённым мечом, и она пятилась, пока не оказалась загнанной в угол. Рядом оказался лёгкий столик, и женщина с мужеством отчаяния схватила его, опрокинув стоящую на нём вазу, и ударила в грудь замахнувшегося мужа. Смешно было и думать, будто она сможет отразить удар опытного воина, но Цзиньчэн был действительно очень пьян. Он пошатнулся, меч свистнул мимо, воткнувшись в стену, Жулань вывернулась, проскользнув у мужа под рукой. В следующий миг он схватил её за ткань платья на плече и швырнул на пол, но тут же споткнулся сам, запутавшись в ножках упавшего столика. Пока Цзиньчэн с руганью поднимался, она успела откатиться в сторону и вскочить.
— Помогите! — пронзительно закричала Жулань. — Кто-нибудь! На помощь!
Большая комната вдруг стала очень маленькой и тесной, когда понадобилось убегать от разъярённого человека с мечом. Жулань рванулась к двери, но Цзиньчэн опередил её, и она снова едва увернулась. Близость острой стали сделала её на диво проворной, но этого оказалось недостаточно. Цзиньчэн стремительно опрокинул её ударом ноги, оскалившись, перехватил меч остриём вниз, замахнулся, и Жулань закричала уже без слов, бессильно заслоняясь руками и зажмурившись… И тут раздался треск, шум рухнувшего тела и изумлённое проклятие.