Заклятые враги
Шрифт:
Тэзра резко обернулась.
– Шэйран Тьеррон же нынче лежит где-то в Дарне с ножом в сердце, - всё так же равнодушно промолвил Тэллавар - он уже таял в вихре телепорта, который теперь мог позволить себе и не раз, ведь резерв так быстро пополнялся!
– Можешь передать несчастным родителям мои соболезнования.
Тэзра отшатнулась и выпустила нить. Заклинание приняло её силу - и выстроилось само по себе, с нуля воссоздавая то, что она так желала отложить на потом.
Но опустевший резерв уже не имел значения. Да, от слабости ведьма упала на колени, но ещё несколько минут - и она вознесётся к небесам. Такие новости уничтожат короля скорее, чем любая магия.
***
Самой
Но Лиара отказывалась признавать это. Отказывалась созывать толпу в очередной раз - потому что, говорила она Высшей Ведьме Кррэа, Тьеррон обязательно придумает что-то новое. Он не позволит себе тихо умереть, а обязательно отыщет что-нибудь, за что можно зацепиться, и опозорит её, как королеву, на весь мир. Плевать, что этот мир ограничивался его же державой, что новости редко выходили за границы континента, это не имело никакого значения.
За спиной послышался шелест платья - конечно же, белого, как снег, или голубого, как прекрасное летнее небо без единой тучки. А Лиаре хотелось неба грозового - как за окном, когда мир освещает разве что блеск очередной молнии, там, вдалеке.
– Ваше Величество, - спокойный голосок светловолосой ведьмочки заставил её обернуться излишне резко, ещё и с каким-то удивительно злым оскалом со странной претензией на улыбку.
– Там уже всё готово.
– Там?
– равнодушно переспросила Лиара. Разумеется, Королева не имеет права демонстрировать собственные чувства. Королева должна быть спокойной, холодной и уравновешенной. Её чувства никогда никого не волновали, разумеется, королева должна соответствовать уже сложившемуся образу. И перед этой блондинкой, что училась на одном курсе с её, Лиары, сыном, она останется каменной. Пусть сегодня либо смерть, либо подчинение - она выстоит до самого конца.
– На улице. Госпожа Высшая приказала подготовить всё для костра.
Костёр. Лиара даже не смела переспросить, правильно ли она поняла эту девицу. Конечно же, правильно. Тэзра решила всё за неё - сама. Не поинтересовалась тем, желает ли королева идти на столь радикальные меры. Но, разумеется, отменять что-либо поздно, а Дарнаэлу теперь дадут сказать только “да” или “нет”.
Ох! Лиара столько времени мечтала о том, чтобы он сдался, подчинился её воле, что когда этот момент оказался так близко, внезапно испугалась. А что будет? Если он захочет умереть, но остаться самим собой… Но разве он такой дурак, чтобы умереть? А если согласится? Если сдастся? Что тогда? Неужели она сама хотела именно этого - чтобы Дар склонил голову, послушно упал на колени, сказал, что признаёт её своей королевой? Или двадцать три года самообмана превратились в пустую привычку?
Лиара понятия не имела, что будет делать, если он ей подчинится. Она заранее проиграла - потому что надо суметь позволить ему умереть либо сдаться. А она не хотела ни первого, ни второго.
– Хорошо, - выдохнула королева.
– Свободна. Скажи, чтобы они поторопились и поскорее привели сюда Его… Пленника. Чтобы поскорее привели пленника, - девушка склонила голову, но Лиара коротко махнула рукой.
– Погоди. Мизель, верно?
– Да, Ваше Величество.
– Как ты считаешь, - Лиара прищурилась, - насколько верна мне госпожа Высшая?
– она склонила голову набок, словно пытаясь повторить этот вопрос ещё раз.
– Или, может быть, она замышляет что-нибудь?
На мгновение грозовые тучи отразились в почти бесцветных глазах излишне хрупкой
Но Лиара-то знала, что это не так.
– Я думаю, Ваше Величество, госпожа Высшая едина с вами в мыслях о том, что мужчины недостойны колдовать, - наконец-то подобрала правильные слова девушка - ведь королева не могла при ней признать свою слабость, если та, разумеется, имела своё место в душе женщины.
– Ты ведь училась с мужчинами в одной группе, - отметила королева.
– Разве нет?
– Да. Но я до сих пор уверена, что их место было на поле, и работать им с посевами, а не с волшебством. Мои однокурсники были ничтожны, - холодно ответила Мизель.
– Их было всего трое, но даже этого мизерного количества было достаточно для того, чтобы бросить тень на нашу группу.
Королева кивнула. Она не могла отрицать этот общепринятый факт - ведь из мужчин не могут получиться порядочные маги. А ещё не могла выбросить из головы мысль о том, что именно в этом году из Вархвы уехал её сын. Разумеется, и о нём тоже говорила Мизель. Разумеется, Шэйран не мог нормально колдовать, на то он и мужчина - хотя Лиара не могла отрицать, что своего сына любила. Даже если он этого и не замечал. Даже если она этого никогда не показывала.
– Я могу идти?
– Мизель словно пыталась понять, не желает ли королева сказать ей ещё что-нибудь, но Лиара не собиралась откровенничать с какой-то жалкой девчонкой.
– Да, разумеется, - кивнула она.
– Ты свободна. Иди.
Лиара вновь повернулась к окну. Да, она смотрела в небеса - и только теперь опустила взгляд - и поняла, что тонкая плёнка магии не позволяла ей видеть правду. Не позволяла видеть толпу, что постепенно собиралась под окнами, а ещё - гору дров, на которых предстояло сгореть тому, кого она когда-то любила. Они заигрались в заклятых врагов - и прошло слишком много времени, чтобы можно было вернуть двух влюблённых, что клялись в том, что всегда будут верны друг другу.
С той поры Дарнаэл уже тысячу раз успел изменить ей. А она тысячу раз успела его предать.
Она протянула руку, будто бы пытаясь снять со стекла волшебство. Но не хотелось - у неё не было лишних сил сегодня.
Лиара потянулась к кулону, что вот уже двадцать три года висел на её шее. Как там говорил Дар? Всегда носи - если с кем-то что-то случится, ты увидишь. Если наступит смерть - он почернеет.
Кулон стекал кровью. Лиара видела красную жидкость на своих пальцах и странно так улыбалась - почему-то она никак не могла вспомнить о том, висел ли до сих пор кулон на шее у Дарнаэла. Пройдёт ещё несколько часов, и он почернеет. Конечно же, Тьеррон не сломается. конечно же, он не признает её своей королевой. Это же её Дарнаэл, он всегда был таким упрямым! Это же её Дарнаэл - он так легко относился к смерти, ещё тогда, двадцать три года назад, когда шутя вызвал короля на дуэль.
Плевать, как всё это было подстроено. Плевать, что для этого сделала её мать - мать, что пропала и, наверное, давно уже умерла. Лиара не могла об этом думать. Далла Первая давно уже превратилась в её врага, и королева это признала.
А в своём уже двадцать три года как случайном любовнике до сих пор его не увидела.
За спиной загремели глупые доспехи. Она обернулась - так и стояла у окна, вместо того, чтобы замереть у трона, и наблюдала за десятком солдат с луками и мечами в ножнах на боках. Один несчастный мужчина в кандалах, в скованных за спиной руках - и против десятка баранов!