Заклятые враги
Шрифт:
Им надо было возвращаться в свою страну. Точнее — ему, ведь Лиара и так была дома, и так должна была править в полную силу, а не прятаться с мужчиной по углам, лишь бы только не взвалить на себя лишнюю дозу ответственности.
Вчера были последние сводки — и Лиара не знала, как Дарнаэлу удалось уснуть. Как он ещё мог целовать её, когда там правил кто-то другой?
— Удивительно, что мы всё ещё не воюем, — прошептал Дарнаэл, казалось, почти что в шутку. — Но нам надо отыскать нашу дочь, а потом думать о троне. И… — он коснулся кулона — Лиара так и не сняла его, пусть и испачкала
— А Элвьента?
Он молчал. Он знал, конечно же, не до конца о том, что там происходит, но страна осталась бесправной. Пустой. Бесконечно длинной и преисполненной ужаса. Элвьента — это хаос, по крайней мере, Лиара была уверена в этом.
Но Дарнаэл умел расставлять правильные приоритеты.
Он почти ответил ей — но что-то громыхнуло под дверью, и Лиара быстро перевела на неё взгляд. Она содрогнулась — вполне заметно, — и вновь повернулась к мужчине, но всё же, продолжать разговор сил не хватало.
— А ещё мы должны выжечь всё, что осталось от твоей Тэзры в Эрроке, — выдохнул Дарнаэл. — Иначе больше вместе борьбы нам искать не следует.
Лиаре хотелось сказать, что она останется верна своим идеалам, так или иначе. Что обязательно вернётся к прежней политике, как только с их детьми всё станет нормально. Но этого дня хватило, чтобы понять: она больше не может.
Впервые за долгое время она была с ним действительно согласна.
***
Мизель отшатнулась от двери, будто бы на неё только что пролили целое ведро холодной воды. Руки дрожали — от волнения, пожалуй, и она так отчаянно пыталась унять сбившееся дыхание, что шума наделала, наверное, ещё больше, чем вообще могла себе позволить.
Казнь обернулась её персональным адом.
Девушка зажмурилась. Могла ли она подумать, что король Элвьенты останется жив после всего того, что подготовила для него Тэзра? Могла ли надеяться на то, что он промолчит, когда узнает её — ведь, в конце концов, слишком мал шанс того, что Дарнаэл попросту не запомнил ведьму, помогавшую Высшей.
Тэзра обещала не только благодарение богини. Она клялась, что послушание, повиновение и исполнение всех приказов обернутся для Мизель дорогой славы, возможностью получить больше, быстрее, раньше. Но если б только Кредэуа тогда могла предположить, что королева простит своему пленнику убийство даже самой Тэзры!
Но всё это удивляло только позавчера, когда Её Величество не приказала продолжить казнь. Тогда, когда вера в её святость у половины государства рассыпалась пеплом.
Королева, предавшая свои идеалы. Королева, подарившая шанс тем, кто всё ещё не сломлен. Королева, решившая показать, что всё можно лишить и миром, с кровавыми пятнами на белом традиционном платье, сияющими глазами и решительностью, которой могла бы позавидовать каждая.
Мизель тогда смотрела на неё почти с восторгом. Лиара боролась за своё, как и каждая обыкновенная и не очень женщина, но Лиара ещё и умудрилась в этом сражении победить. Разумеется, это заслуживало поклонения. Разумеется, Мизель была готова благодарить небеса за то, что их королева правит ими. Разумеется, весь её восторг рассыпался уже на следующий день, когда она поняла, каковыми
Но они будут искать. Рано или поздно, Дарнаэл Второй припомнит и Тэзру, и всё, что она — они, — сделали.
Надо было уходить. Быстро — и чем дальше, тем лучше. Конечно, Мизель хотелось убедить себя в том, что королева не будет слишком уж присматриваться к своим былым и нынешним соратницам, но надежда не заставляла её становиться глупой — иначе она давно уже была бы мертва, наверное.
…Девушка остановилась уже у выхода из замка. Просто так бежать — это подписаться в каждом из совершённых и несовершённых преступлений.
Вновь собирались тучи. Толпа разошлась вчера, но сегодня уже новые — по другому поводу, — медленно сползались ко дворцу, и Мизель знала, что выходить в приметно светлом нельзя. Во-первых, она испортит платье, а во-вторых, её обязательно узнают как ведьму, подойдут и будут что-то требовать.
Жалкие мужчины!
Она не знала ни одного достойного — и не узнает, наверное. Все они — либо слишком слабы, либо слишком бедны, и даже пресловутый Высший, с которым Тэзра так старательно подписывала тайные соглашения, ничем ей не помог в страшный миг.
Тэзра выторговывала заклинания — Мизель знала только об этом. Она не вникала в подробности, только иногда приносила то, что просила женщина; у неё не было выбора, конечно же, даже если бы Мизель и не хотела этого делать.
Но ей было всё равно, сколько людей ради торжества чар должны погибнуть. Не слишком велика жертва; иногда следует отдавать ненужные долги божеству, требующему должную жертву.
И, разумеется, Мизель хотелось верить, что Эрри их слышит. Теперь, когда Тэзра погибла, после всех своих попыток выйти на первый план и отстранить Лиару, девушке казалось, что либо жертвы оказались недостаточными, либо на самом деле великая богиня хотела куда больше мира, чем крови.
Либо её не существовало.
Мизель тряхнула головой — светлые кудри упали на плечи. Конечно, можно было заплести косу и облачиться в что-то тёмное, ведь пропала принцесса, и все они должны соблюдать траур, но если даже королева позволяет себе развлекаться с каким-то мужчиной, то почему Мизель должна ковать себя в кандалы невидимой боли?
Особенно если боль для неё чужеродная, далёкая, потерявшая всякую значимость среди перипетий собственной жизни.
Люди не расходились. Тут было слишком много мужчин, как заметила она — может быть, удачно для кого-то. Они то ли приветствовали Дарнаэла, то ли стремились спросить у него, как это возможно — убить Высшую и оказаться не на виселице, а в постели у королевы, или где он сейчас был.
Мизель закусила губу. Пусть бы делал, что угодно: но ей бы так хотелось не быть посредником торга Тэзры! Ведь проклятая ведьма сумела получить множество полезных заклинаний, а своей псевдоученице не оставила и крошек со стола, а всё от извечной жадности и желания заполучить больше, больше, больше.
— Ведьма! — закричал кто-то ей в спину, но девушка даже не обернулась. Она ведь не бежит со дворца, в конце концов, а просто идёт по своим делам в более тихое и менее переполненное магией Лиары место.