Законы жанра. Том 2
Шрифт:
— Узнаю запах ваших духов, — сказал Кроули.
— Я не пользуюсь духами.
— Я знаю, я блефовал, — сказал он. — Но теперь, когда вы заговорили, я уверен, что это вы. Кстати, у вас какая-то шаркающая походка, раньше я такого за вами не замечал? Лорд Фелтон отобрал у вас шнурки?
В последнее время это стало случаться так часто, что я всерьез начала задумываться об обуви на липучках.
А у этого типа тонкий слух. Я вряд ли бы могла определить недостатки чужой обуви исключительно по звуку.
— Не возражаете, если я буду называть
— Мне все равно, — сказала я. — Не возражаете, если я буду называть вас Арчи?
— Мне тоже все равно, — сказал он. — У меня множество имен, так что не вижу ничего страшного, если одним из них станет Арчи.
На самом деле, ситуация была аховая.
Я не питала никаких иллюзий относительно этого разговора. Даже если Кроули и знает что-то, что могло бы помочь мне в поисках Морри (что не факт, может быть, Пирпонт с ним этой информацией и не делился), этот козырь он будет придерживать до последнего.
Было очевидно, что живым Кроули отсюда не выйдет, британцы его не выпустят. Так что он не мог не понимать, что время нашего разговора равно времени его оставшейся жизни, но, казалось, что его это совершенно не волнует.
В каком качестве отсюда выйду я, и выйду ли я отсюда в принципе, было совершенно неочевидно. Разумеется, британцы не будут меня убивать, у них даже Бальмунга под рукой нет, но ТАКС и директор Смит уже как-то продемонстрировали мне, что возможны и другие варианты, и демонстрация эта длилась почти два года.
Я не знала, что придумал лорд Фелтон и какой сюрприз он для меня приготовил, так что мне требовалось собраться с мыслями и разработать хоть какой-то план, поэтому я не видела резона торопиться с допросом.
Но и откровенно тянуть время тоже не стоило. Лорд Фелтон уже продемонстрировал, что он далеко не дурак, и под его руководством британцам удалось сделать то, что не получилось у нас со Смитом.
Они взяли Кроули, причем сделали это на территории чужой страны, где их ресурсы были весьма ограничены. А нам не удалось сделать это у нас дома.
— Вы хотели со мной поговорить, и вот я здесь, — сказала я.
— И вот вы здесь, — согласился он. — Скажите, вы пришли сюда по собственной воле или они затащили вас силой и шантажом?
— Скажем так, сработал комплексный подход.
Наушник в моем правом ухе молчал с самого начала разговора. Видимо, лорда Фелтона пока все устраивало.
— Узнаю старого доброго Фелтона, — сказал Кроули. — Как он вам, кстати?
Я пожала плечами, а потом сообразила, что он этого не видит.
— По большому счету, мне нет до него дела, — сказала я.
— Он слушает, поэтому вы не хотите сказать то, что думаете на самом деле, — сказал Кроули. — Он вам не нравится, Боб, но это нормально. Он никому не нравится. Его собственная жена ушла от него после двадцати лет брака. Наплевала на титул и состояние, осталась практически ни с чем. Все лучше, чем быть с ним рядом?
— Это имеет какое-то отношение к тому, зачем мы здесь?
— Это просто
— Чтобы найти свою дочь.
— Но вашей дочери здесь нет, — сказал он.
— Зато здесь есть вы, Арчи. И Пирпонт, который ее похитил, считал вас своим партнером.
Кроули расхохотался. У него были крупные желтые зубы. Не слишком ровные. Видимо, в тюрьме, где он сидел, работал не очень хороший стоматолог.
Смеялся Кроули довольно театрально, наигранности в этом было куда больше, чем искренности.
— Люди порой воображают довольно странные вещи, — сказал он, отдышавшись после приступа хохота.
— Я тоже ему не поверила.
— Он слишком много о себе мнил, и в этом есть ваша вина.
— Моя?
— Вы же богиня, Боб, — сказал Кроули. — И вместе с тем, вы общались с ним на равных. Вы просили, когда нужно было требовать и повелевать. Вы должны были с самого начала указать ему его место, и он никогда не пошел бы против вас.
— Ну, что уж теперь, — сказала я. — Значит, я богиня?
— А разве нет?
— А кто же тогда вы, Арчи?
— Это сложный теологический вопрос, — сказал он. — Некоторые называют меня богом, некоторые называют меня демоном, некоторые называют меня кровавым маньяком, а правда, как всегда, где-то посередине и чуть-чуть сбоку. Но партнер… нет, Боб, Тайлер Пирпонт не был моим партнером. Он был моим прислужником, проводником моей несгибаемой воли, пусть он даже сам и не понимал этого. Он был всего лишь моим инструментом, даже не фигурой, а пешкой, разменной монетой.
— И на что же вы его разменяли?
— На возможность встретиться с вами лицом к лицу, Боб, — сказал он. — Думаете, это британцы нас здесь заперли? Нет, это я нас здесь запер.
Возможно, я и богиня, но тут, как ты знаешь, а ты знаешь это, как никто другой, есть один нюанс.
В моем смертном воплощении у меня нет практически никаких божественных способностей, кроме отрастающих мистических рук и всесокрушающего топора, являющегося по первому моему зову. Я была уверена, что он явится и сюда, но в том, что с его помощью я смогу проложить дорогу на свободу, да еще и прихватив с собой Кларка, у меня были весьма определённые сомнения.
Не сомневаюсь, что моя боевая аватара могла бы отсюда выбраться, не испытывая особых проблем, и создавая проблемы другим, но проблема заключалась в том, что для этого мне пришлось бы умереть. И той мне, которая появится здесь после этого, может быть глубоко наплевать на поиски моей дочери и спасение Джона из британских застенков. То есть, даже умерев, никому, кроме себя, я этим не помогу.
Да и я ли это буду в таком случае?
Вот если бы у меня была способность летать, например, то… А если заставить мою мистическую руку раскрутить топор так, чтобы он превратился в подобие винта вертолета? Тор, говорят, умел показывать этот фокус со своим молотом.