Законы жанра. Том 2
Шрифт:
Кларк вернулся к угловому столику, за которым сидели мы с Дарвином.
— Поскольку он тебя вызвал, ты можешь выбрать оружие, — сказал Кларк.
— Пусть будет нож. Нож — это честное оружие.
— Ты хорошо подумал? — уточнил Кларк. — Он же самурай или, по крайне мере, считает себя таковым, а самураи повернуты на холодном оружии. Пистолет уравнял бы шансы.
— Мне не нужны равные шансы, — сказал Дарвин. — Мне нужна его жизнь. Своим присутствием он оскверняет это место, а скверну потребно вырезать. Нож — самый подходящий
Кларк пожал плечами и отправился сообщать о выборе оружия второму секунданту. Похоже, что тут с минуты на минуту начнется очередная резня, которая, как ни странно, пройдет без моего участия.
Впрочем, кто бы ни победил в этой дуэли, последствия все равно придется разгребать всем нам.
Мои мысли вернулись к Пирпонту. Он умер удивительно вовремя, как раз к окончанию нашего разговора, и это выглядело донельзя подозрительно, так что в какой-то степени я могла понять господина Ногути. Смерть по естественным причинам как раз в тот момент, когда человек попрощался? Неужели у нашей вселенной настолько тонкое чувство юмора? Но если его убили, то…
Отвлечемся на мгновение от вопроса «как?» и попробуем ответить на другой.
— Надо осмотреть труп, — сказала я, когда Джон снова вернулся к нам.
— Поединок состоится через десять минут, — сказал Кларк. — Как подсказывает мой опыт, вряд ли он будет долгим, и после того, как он закончится, мы примем решение, что делать с трупом.
— Мы теряем время, — сказала я.
— Боб, ситуация довольно напряженная, — сказал он. — Дарвин принял огонь на себя, но если он проиграет, то, поверь мне, мы можем потерять куда большее, чем просто время.
— А если он победит?
— То мы попытаемся договориться с Тагавой.
Дарвин покрутил в руках нож.
— Может ли быть оружие более честное? — вопросил он. — Только нож делает мужчину мужчиной.
— Я думала, ты взрослее, — заметила я.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал ему Кларк.
— Он — управляющий и стоит выше меня, — сказал Дарвин. — Я не мог бросить ему вызов, но он мог, и я сделал так, чтобы у него не осталось выбора. Он глуп и слеп. Его назначение — это ошибка, и мой долг состоит в том, чтобы исправить эту ошибку.
— Если ты проиграешь…
— То ваше положение не ухудшится, — сказал Дарвин. — Он попытается обвинить вас в смерти этого человека, но у него не хватит улик, чтобы выдвинуть обвинение, которое будет поддержано советом. Поэтому он просто подошлет к вам убийц.
— Отличный план, — сказала я. — Надежный, как швейцарские часы.
Господин Ногути тем временем допил свой коктейль, снял пиджак, галстук и белоснежную рубашку, оставшись в простой белой майке, из-под которой выглядывало его жилистое, испещренное шрамами татуированное тело.
Дарвин снял шляпу и аккуратно положил ее на стол.
Охранники расчистили место посреди обеденного зала, передвинув несколько столов. Они действовали с таким видом, будто
— Время пришло, — заявил Тагава.
Господин Ногути поднял со стойки свой кинжал и вышел на свободное пространство, перекидывая его из руки в руку.
Дарвин хищно ухмыльнулся, взял свой нож и пошел ему навстречу.
Глава 43
Когда разделяющее их расстояние сократилось до пары метров, они оба остановились и замерли, глядя друг на друга, оценивая друг друга, предоставляя друг другу возможность сделать первый ход.
Пока они стояли и примерялись, я подумала, что мы занимаемся чем-то абсолютно не тем. Пирпонт мертв, Кроули не пойман, моя дочь все еще непонятно где, да и отсутствие Бордена напрягает меня все больше и больше, а я, вместо того, чтобы предпринять хоть что-то по любому из этих поводов, готовлюсь наблюдать дуэль на ножах, которая, по сути, является внутренним делом «Континенталя». Какого черта они вообще устроили свару в тот момент, когда у нас есть куча других дел?
Но Дарвин был наш, а господин Ногути — нет, и мне в любом случае предстояло досмотреть этот спектакль до конца.
Дарвин сделал небольшой шажок влево. Господин Ногути сделал небольшой шажок влево. Они повторили этот маневр несколько раз, двигаясь по кругу и удерживая дистанцию.
Говорят, что схватки между профессионалами не бывают долгими, и, наверное, это действительно так. Просто никто не говорит, что профессионалы слишком долго ждут перед тем, как начать. Но все окружающие демонстрировали терпение, и у меня тоже не было другого выбора.
Господин Ногути перебросил нож в левую руку. Дарвин, стоявший ко мне вполоборота, осклабился. Господин Ногути показал очередной шаг, а потом, не успев его завершить, татуированной молнией бросился вперед. Дарвин… Черт знает, что он сделал, я просто не успела отследить.
Они сошлись и разошлись, и лезвия ножей у обоих были окрашены кровью. Дарвин прихрамывал на левую ногу, а господин Ногути, вернув нож в правую руку, левой зажимал рану на животе.
Кровь капала на паркет.
— Я знаю, что у вас так не принято, но должен попытаться, — сказал Кларк. — Вы пролили первую кровь. Не желаете ли примириться?
— Нет, — прорычал Дарвин. — Никаких компромиссов.
Господин Ногути покачал головой и с пронзительный воплем ринулся на нашего спутника. Они снова сошлись, и на этот раз Дарвин получил укол в плечо, а господин Ногути — в грудь.
Нож выпал из его руки и гулко ударился о деревянный пол. Господин Ногути уже был мертв, просто он отказывался это признавать, и стоял на ногах лишь благодаря неимоверному усилию воли.
Дарвин подошел к нему и ударил ножом в горло, оставив нож в ране. Издав булькающий звук, который стал для него последним, господин Ногути завалился на спину.