Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— Истребования благосклонны к тебе, — заметил старейшина. В его глазах виднелась какая-то пустота, тут же сменившаяся на странные огоньки, будто его Госпожи сейчас говорили напрямую.
В сердцах ярл плюнул на старого даэдропоклонника и вылетел из Храма, быстро спустился по ступенькам и пересёк дорогу, уткнувшись в двери поместья Морвейнов.
— Мне нужен Адрил Арано, — заявил он. — Срочно.
Один из стражников без возмущений или вопросов покинул пост, нырнул внутрь здания и привел Второго Советника. Арано злился — и его можно было понять.
—
Вместо ответа норд ткнул тёмному эльфу в лицо найденное письмо. Злоба сменялась недоумением, а затем — странной радостью.
— Заходи.
Адрил Арано провёл своего ночного гостя в столовую, предложил присесть за столом и потянулся за суджаммой и парой кружек.
— Я так понимаю, от доброй суджаммы ты не откажешься, — заметил данмер; ярл кивнул. Хотелось напиться, чтобы проснуться завтра в комнате «Пьяного нетча», пусть с кошмарным похмельем, но знать, что всё случившееся было не более, чем сном. — Даже не представляю, как ты добыл это письмо.
Корир почувствовал, как к лицу приливает кровь, по коже прошлась волна жара, совесть вновь дала о себе знать, вновь принялась грызть.
— Теперь представил, — едко добавил второй советник. — Давай, угощайся.
Норд залпом осушил кружку.
— Да хватит краснеть, как благочестивая девица! Ласки данмерской женщины — лучшее, что может случиться в жизни мужчины любой расы.
— Их было двое, — сдавленно поправил правитель Винтерхолда. — Я… я даже не представлял, что способен на такое.
Адрил Арано довольно присвистнул и рассмеялся, злобный взгляд со стороны собеседника лишь больше раззадорил его.
— Друг мой, да тебе любой мужчина позавидует! — тёмный эльф разлил новую порцию суджаммы. — Я в том числе.
— Ты же женат.
Второй советник фыркнул.
— Мы, данмеры, на супружескую верность смотрим несколько… проще. Иначе говоря, нас редко мучают угрызения совести по этому поводу или ревность. Конечно, если моя Синдири вдруг каждую неделю любовников менять начнёт, я разозлюсь. Да и она не восторге будет, если я за каждой юбкой бегать стану. Но иногда, без… последствий — понимаешь каких, то почему бы и нет.
— Ты привык так жить. Среди твоего народа так принято. Для меня же это — дико. Мой отец был верен моей матери, как и она ему, я до сегодняшего дня был верен моей жене, она мне тоже верна. Не из-за каких-то возвышенных чувств, нет. Винтерхолд — маленький город, наверное, даже меньше, чем Воронья Скала, утаить что-то не выйдет при всём желании, ты сам понимаешь. Так уж у нас повелось, что на людях семья должна изображать благополучие, выглядеть самой счастливой на свете, хотя на деле ты можешь ненавидеть свою жену и знать, что она ненавидит тебя. Ярловой семье лишние нехорошие слухи совсем ни к чему, потому приходилось учиться не заглядываться на хорошеньких девок и держать своего дружка в штанах. Может, будь Винтерхолд побольше и побогаче, я бы тоже проще относился к этим вопросам.
— Да в тебе философ спит! — с какой-то шутливой ухмылкой воскликнул тёмный эльф, пока его совебедник отвлёкся на суджамму. — Может,
Да, ярл замечал, что после выпивки мысли сами начинают выстраиваться в сложные умозаключения — но философом или великим мыслителем он себя никогда не считал. Да и разве у других порой — от безделия или по другим причинам — не открывается та же самая способность?
— Может, поговорим о деле? — потребовал норд.
— Да, конечно. Спасибо тебе за труды. Завтра же я вышлю отряд редоранской стражи к Пепельной Крепости, которым будет лично капитан Велет командовать. Кстати, а где Мирри и Тилису?
— При ваших богах.
Ответ прозвучал уж слишком загадочно, и пока Адрил Арано пытался его обдумать, Корир молча поднялся и вернулся в таверну. Онмунд полез с расспросами, которые лишний раз будили совесть.
— Всё плохо? — отчего-то поинтересовался волшебник.
— Отвали.
Ярл подхватил со стойки недопитую бутылку медовухи, осушил её прямо из горла, добрёл до своей кровати и плюхнулся спать. Сон пришёл сам, норд просто провалился в чёрную бездну, не видел никаких сновидений. Разум молчал, с ним молчала и совесть.
Сознание вернулось от грохота металла и звука шагов в тяжелых сапогах. Мужчина через силу раскрыл глаза. Неяркий свет бумажных фонариков ударил прямо в лицо, голова раскалывалось, мочевой пузырь готов был разорваться, а тело отказывалось подчиняться. В голове снова всплыли воспоминания о вчерашнем, правитель Винтерхолда надеялся, что это какой-то дурной сон, ложные воспоминания — Блёнвенн как-то говорила, что с людьми порой такое бывает, они переживают то, чего никогда в жизни не было, их ложные рассказы реалистичны, и в это верят даже сами жертвы собственных воспоминаний…
— Гелдис накормит тебя, я уже попросил его, — спокойно предупредил Онмунд.
Со стонами, через силу, Корир поднялся с постели и огляделся. Снова нахлынули какие-то обрывочные воспоминания — на сей раз предшествовшие моменту провала в сон. Нагрубил вчера Онмунду ни за что. А сейчас… мужчина заметил, что волшебник облачился в броню и опоясывается мечом.
— Ты куда?
— В Пепельную Крепость. Капитан Велет попросил меня помочь. Я согласился.
Пепельная Крепость. Место, где окопался Вейлур Северин (или Улен?), и куда Адрил Арано обещал отправить отряд редоранских стражников. И теперь, выходит, о прежнем уговоре, что их сотрудничество заканчивается на выяснении, кто всё же шпион, можно забыть?
— Я с тобой. С драуграми и с порождениями пепла в прошлый раз у нас с тобой, вроде, неплохо получилось — может, и теперь чего выйдет.
Юноша на удивление не стал спорить, он смиренно принялся ждать, пока знатный сородич приведёт себя в порядок и позавтракает и затем не менее смиренно помогал ему надевать броню.
— Онмунд, прости, я вчера погорячился…
— Ничего, — хмуро ответил парень. — Бывает.
Капитан Велет ждал нордов возле ворот бастиона, не забыл отругать за задержку, но всё же снисходительно попросил не отставать и постараться держаться подальше от битвы.